Рецензии
Ольга Касьянова
Ольга Касьянова

Избранные дни


Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

Иногда кинокартина становится этапной, даже если на первый взгляд в ней нет ни стилистического своеобразия, ни жанрово-тематических сдвигов, ни каких бы то ни было художественных новшеств. Рационально-сборные конструкции тоже могут нести в себе зерно больших кинематографических перемен. Таков и гигантоманский проект «Облачный атлас» Вачовски и Тыквера, своей вторичностью обещающий настоящий пир для кинокритика. Перекормленная визуальность отсылает то ли к сказкам Гиллиама, то ли к последним псевдофилософским блокбастерам (присутствие Стерджесса, например, напоминает о недавней виньетке «Параллельные миры»). Монтаж благоухает андерсоновской «Магнолией». Сложносочиненная композиция вкупе с лобовыми объяснениями общей теории всего настроит зрителя на волну хипстерских хитов вроде «Господина Никто» Ван Дормеля. Да и притворяющийся Филипом Глассом саундтрек давит на мозговые центры, растревоженные когда-то Стивеном Долдри в «Часах», где время было также многократно срифмовано под шелест клавишных.

Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

Трендовый нюх, граничащий с плагиатом, фирменная черта Вачовски, к этому уже привыкли. И это уже не раздражает, скорее веселит. Намного труднее понять, как относиться к непосредственной безвкусице, особенно учитывая серьёзность заявленных тем. Родинки-кометки, похожие на наклейки для девочек, пытки вантузом, расстрелы собачек и запрещенный навеки вечные Солженицын — весь этот цирк с конями к концу первого часа делит зрителей на тех, кто готов отпустить поводья, и тех, кого на этих поводьях тройка режиссеров оставшиеся два часа будет волочить по мостовой. Логичнее, конечно, присоединиться к первым.

Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

То же и с сюжетом. «Облачный атлас» представляет собой безумное торжество драматургии. На другие составляющие синтетического кинонематографического целого оперативной памяти не хватает. До определенного момента дотошные визуальные эффекты проходят где-то по левому борту — сознание судорожно сопоставляет лица, имена и факты. Но если вовремя капитулировать и поплыть по течению, то на эмоциональном уровне картинка начинает складываться — пусть и с грацией бегемота. В равномерном гудении событий цепляет беспричинная красота дерущихся шотландцев, бьющегося фарфора и тонущих автомобилей. Сам факт того, что время от времени люди за что-то дерутся (а это, наверно, и есть драматургия), без углубления в причины, следствия и смыслы, становится главным объектом любования и гордости.

Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

Вторичность и спорный вкус, драматургическая и визуальная ненасытность, причудливое озорство за первый час превращает фильм то ли в капустник для заучек, то ли в штучное шоу для полупустых залов: все так странно и нелепо, что немудрено потерять связь с собственными критериями хорошего и перестать понимать, как ты к этому относишься. Уж не серьезно ли? Эта потеря равновесия — верный признак того, что вы попались на крючок и будете досматривать фильм в чуть более рискованном и вовлеченном состоянии, чем бывает при потреблении культурного попурри.

Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

И вот тут Тыквер и Вачовски достают рупор, дабы призвать и своих героев, и своего зрителя: не ищи однозначных ответов, просто дерись за свое и получай удовольствие. Если выражаться точнее и без идеи сердечной правоты (все-таки сердца бывают очень разные), то «Облачный атлас» — это такая «Война и мир», в силу темперамента авторов превратившаяся в «Войну и войну»: жизнь как клубок столкновений, которые иногда могут разрешаться вегетериански, но чаще все-таки дракой, и драка эта прекрасна. Звучит довольно дико, но после запятой добавляется, что по общему итогу сильные и злые в этой драке редко побеждают, так что становится как-то легче.

Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

Шесть историй об идейной победе над законом джунглей разнесены по времени на сотни лет. Переменам подвержено всё, от причесок до моральных кодексов. Кастовое сознание крутится так и этак, рабы и хозяева меняются местами, а борьба слабых против сильных, честных против хитрых, рыцаря против змея не утихает. Люди остаются людьми. Формально это решено через «сквозных» актеров: одни и те же глаза смотрят с лиц разных эпох, рас, пола. При этом очень важно ощутить корневые перемены, происходящие в промежутках между эпизодами: без катастрофичного контраста не выловить важность еле уловимого сходства. Здесь помогают жанровые ярлыки. Идея не новая (вспомним хотя бы Майкла Каннингема): каждой эпохе свойственен свой тон, канон, тип литературного сюжета. Автор идеи «Облачного атласа» Дэвид Митчелл не сильно мудрствует, подбирая тональности: восемнадцатому веку подойдет роман воспитания, началу двадцатого — декадентская повесть одинокого гения, а семидесятым годам — политический триллер, нашим дням — непритязательная комедия о восстании слабого человека, будущее непременно ассоциируется с техногенной антиутопией. Аттракцион со сменой декораций сам по себе не дорогого стоит, но то, как ведут себя в нем повторяющиеся типы — интересно. Они не прошивают единственным стежком все полотно времен, а мягко переливаются, колеблются и борются со своей природой по мере сил и обстоятельств. И иногда поведение делает их более неузнаваемыми, чем исторический грим. Режиссеры настраивали актеров на восприятие ролей как «генетических модификаций». Борец, агнец, тиран — все это не ярлыки, а силы, которые порой могут удивить. В этом смысле интереснее всего персонаж Тома Хэнкса, совершивший за три тысячи лет путешествие от алчного и довольно мелкого мерзавца до глубокомысленного рыцаря, придушившего змея внутри себя и обретшего покой.

Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

Религиозной полемики в «Облачном атласе» нет. Очевидная правда (праправда, томящая Захария) о том, что мир меняется с помощью человеческих взаимодействий, представляется достаточной информацией для расстановки точек над базовым философским вопросом, а именно вопросом свободы. Финальное превращение злобного бубнящего старичка из начальных титров в доброго деда, окруженного внуками в дивном новом мире, говорит о том, что авторы в общем-то не против сказочного хэппи-энда в конце исторического пути. Но это скорее так, из родительского добродушия.

В остальном же — свободы довольно для того, чтобы не ждать в довесок никакой награды. Более того, она сама настолько нетребовательна и самодостаточна, что не признает ничего, кроме себя, даже смерти, причем на простом, нефилософском уровне. Поэтому герои стреляются и восходят на эшафот с благостной улыбкой: ну, двери в вечность, тоже мне беда. «Облачный атлас» при всей своей хитроумной переплетенности и инженерских замашках очень прост, если не сказать простоват, как невежественные или, наоборот, пресыщенные всяким знанием люди: никакой сансары, никакой эзотерической иерархии, никакой веры не надо для того, чтобы понять мотивации героев этого фильма. Они — дети матерых революционеров и упертых борцов, которые заставляли Лолу бежать, а Нео — гнуть ложки.

Облачный атлас. Реж. Энди и Лана Вачовски, Том Тыквер

Но выходит так, что именно эти нехитрые герои, находясь в контексте полупереваренного массовой культурой постмодернизма, в чем-то человечнее и жизнеспособнее портретов, точно списанных современными реалистами. Может быть, это скорее черта времени, чем конкретного художественного высказывания, но герои, когда-то напоминавшие туземцев, которые издают примитивные ритмы, барабаня дорогими флейтами (именно так Вирджиния Вулф охарактеризовала молодое искусство кино, паразитирующее на литературных процессах) — сегодня обретают голос. С помощью тумба-юмба гиперссылок и кодов, не зная скромности и расшаркивания, они надрываются, проповедуя с трибуны.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить