Шина монтаж
После ухода любимой девушки Иваны (Кэтрин Винник) графический дизайнер Чарли Свон (Чарли Шин), видный мужчина в той возрастной категории, когда уж не щадящие за 40, а, прямо говоря, под 50, бобыльствует в безутешном формате зайки, брошенного хозяйкой. Мохрится на сгибах, отмокает и расползается по швам. Мохрится, полеживая в офисе на поп-артовском диване хот-доге. Отмокает в чужом бассейне, куда он скатился с горы на машине в процессе неудачной попытки выбросить мусорный пакет с обувью бывшей подружки. Расползается по швам после аварии в больнице, выйдя из которой, снова скачет по дорожке — но прыжками не по-заячьи бодрыми, а грузными, скорее кенгуриными (похмельного кенгуру в плохой форме), куда попало и широко, но в то же время как бы и на месте. В ответ на утверждение психотерапевта, что мыслями о сексе занят, оказывается, не весь мозг Чарли, а только 70 процентов («Еще десять заняты делами»), клиент ненадолго выпадает из уютной утробы прострации: «Делами?».
Умопомрачительные фантазии Чарльза Свона-третьего. Реж. Роман Коппола, 2012
Дела, как известно, в прокуратуре, а у Чарли, так, делишки: окружающий мир (представленный, в первую очередь, милым его бухгалтером в исполнении Билла Мюррея) замер в ожидании, когда уже дизайнер придумает гениальную идею обложки для новой пластинки своего приятеля Кирби (Джейсон Шварцман), комического артиста разговорного жанра. С выполнением заказа Чарли не спешит, поскольку думать способен только об одном: почему же его все-таки бросила Ивана. Почему, и правда не очень понятно. Ну подумаешь, обнаружила, что бойфренд хранит ее фотографию не на видном месте в серванте, а в темном ящике с полароидными ню бывших подружек — это ли повод навсегда убегать из дому, побросав самое женское святое, любовно собранную обувь. Следующая очная встреча героев (до этого они будут видеться в сновидческих галлюцинациях, собственно фантазиях, решенных с оглядкой на «Восемь с половиной» Феллини, которым картина многим обязана) случится ближе к финалу. Чарли осатаневшим Лоханкиным на крыльях ночи явится к дому Иваны, где девушка-актриса как раз будет вычитывать роль с потенциальным Птибурдуковым. Дизайнер понюнит немножко, а потом скажет, что она была лучшим в его жизни. Вот и вся любовь, про которую авторам, пытающимся придать радужным желеобразным «Фантазиям» четкие жанровые очертания мелодрамы о расставании, рассказать совершенно нечего.
Умопомрачительные фантазии Чарльза Свона-третьего. Реж. Роман Коппола, 2012
Популярную народную претензию к художникам-абстракционистам, что намалевать на холсте палку-палку-огуречик может и ребенок, но под силу ли живописцу отчебучить утро в сосновом бору, можно переадресовать и Роману Копполе. Тем более, что режиссер работает в уязвимой для критики технике коллажа, в первых кадрах обращаясь к ней буквально, а затем набивая фильм (как олдскульно-бумажный девичий дневничок вырезанными из журналов котиками и робертами паттинсонами) любимыми объектами. Упоительно голубой кадиллак-crocodile, на одном боку у которого нарисована яичница, а на другом бекон. Мюррей в любом из проявлений. Расшитая гексаграммами ковбойская рубашка Шварцмана. Аутентичный русский таксист Андрюша, толкающий герою банку икры в эпизоде, где уже не Шин изображает Свона, а Свон дает Шина в том фирменном алкогольно-приключенческом быту, что знаком нам по таблоидам. Самурайский меч и птица тукан.
Умопомрачительные фантазии Чарльза Свона-третьего. Реж. Роман Коппола, 2012
Все они, одушевленные и не одушевленные (тукан успевает побывать в обоих состояниях), выполняют равно декоративные функции, радуя глаз, но не более того, как в летовской песне: «На заре, на столе разноцветны стеклышки, разноцветны тряпочки, не понятно ни хрена». С той же любовью раскладывает в кадре милые сердцу фетиши и Уэс Андерсон (Коппола-младший выступил продюсером и соавтором сценария в «Поезде на Дарджилинг» и «Королевстве полной луны»), но у него все-таки внятная режиссура. Да и по степени инфантильности (за которую Андерсона принято корить) «Королевство…» рядом с «Фантазиями» — это, примерно, «Как закалялась сталь».
Умопомрачительные фантазии Чарльза Свона-третьего. Реж. Роман Коппола, 2012
При всех очевидных недостатках, перед нами один из если не лучших, то наиболее созвучных теме и выстраданных — сценарий писался 8 лет — фильмов о творческом кризисе (дебют Копполы «Агент «Стрекоза» был, что характерно, про это же). А таковой случается со всяким внимательно относящимся к себе человеком, будь то кинодеятель, дизайнер или рядовой сотрудник жилищно-коммунального хозяйства. Так, призадумавшись, что вся-то жизнь, дорожка едкого реагента, по-ким-ки-дуковски циклична и предопределена — весна, лето, зима, осень и снова весна — дворник втыкает в сугроб лопату, да и цепенеет сутуло чернеющим на снегу вопросом к небесам, покуда его не выдергивает из созерцания внутреннего «я» вороний гай. Над ухом у Чарли ободряюще гаркнуть некому, тукан умер. Остается только упоенно рыться в страхах, холя и лелея тупиковое чувство жалости к себе, которое сильнее страсти, больше чем любовь — тут уже девушки без надобности. Заказ герой к концу фильма родит-таки, но на хэппи-энд это не тянет и никого не обнадеживает: под обложкой, которая у него получится, особо много пластинок с шутками не продашь.
Читайте также
-
Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо
-
Отменяя смерть — «Король Лир» Сергея Потапова
-
В поисках утраченного — «Пепел и доломит» Томы Селивановой