Антон Долин
Антон Долин

Уловка XXI


Сколько победителей потерпело поражение! Сколько счастливых финалов оказалось на самом деле несчастливыми! Сколько уважаемых людей продало свои души подлецам за мелкую монету, а у скольких души-то и вовсе не оказалось! Сколько прямых дорог оказалось кривыми, скользкими дорожками! И если всё это сложить и вычесть, то в остатке окажутся только дети и ещё, быть может, Альберт Эйнштейн да какой-нибудь скульптор или скрипач.

— Джозеф Хеллер.

Задача, поставленная в этой книге, амбициозна до абсурда и вряд ли выполнима: попытаться понять, что такое кинематограф XXI-го века. Разумеется, речь идёт только о первом десятилетии — возможно, как покажет будущее, нерепрезентативном; о переходном периоде. Однако и он позволяет увидеть, что именно изменилось.

Вопреки всем опасениям и надеждам, кино не умерло — его не смогли уничтожить ни телевизор, ни видеоигры, ни «YouTube». Оно трансформировалось. Эта книга — список возможных мутаций. История болезни или, напротив, выздоровления. Самая прилипчивая из эпидемий, постмодернизм, угасает, но ещё теплится — и никуда не денется, пока дееспособны главные разносчики заразы. Многие из них — герои этой книги: в их фильмах кризис эстетики нередко даёт в сочетании с возрастным кризисом интереснейший результат. Есть и другие. Новые реалисты наводят мосты между окружающим миром и различными формами его экранной репрезентации — как правило, без большого успеха. Новые идеалисты пытаются снимать так, будто предыдущего столетия не было вовсе, и сражаются с реальностью при помощи своих фантазий. Зритель, открыв рот, следит за гладиаторскими боями, в которых призом служит его внимание.

Принцип селекции материала в этой книге — простейший: речь идёт о фильмах, снятых после 2000-го года. С персоналиями сложнее. Одни принадлежат эпохе 1980—90-ых (Дэвид Линч, Ларс фон Триер, Пол Верховен), их адаптация к новым условиям сродни не менее болезненному процессу, переживаемому публикой и критикой. Другие (Гас Ван Сэнт, братья Дарденны, Патрис Шеро) начали работать задолго до наступления XXI-го века, но кардинально изменили привычному стилю после наступления миллениума. Третьи (Кристи Пуйю, Паоло Соррентино, Бруно Дюмон) вышли на авансцену только в последнее десятилетие. Константой возвышается над этой картиной фигура столетнего Мануэля де Оливейры, о котором, впрочем, лет десять назад тоже мало кто слышал за пределами родной Португалии: этот патриарх, давно переваливший и осень, и зиму, тоже принадлежит нашему веку.

Многие изменения связаны с внутренними процессами кинематографа, другие предопределены событиями внешнего мира — хватило одних лишь событий 11-го сентября 2001-го года, радикально изменивших представления о зрелищности. Впрочем, наибольшее воздействие они оказали на массовое кино, о котором в этой книге сказано крайне мало — в силу недостаточной компетентности и частных пристрастий автора. Так или иначе, в число героев книги могли попасть и совершенно другие режиссёры, а явления были бы описаны всё те же: самоуничтожение постмодерна, кризис нового реализма и рождение идеализма. Кстати, в третьей части рядом с режиссёрами наравне возникают их полноправные соавторы — иногда актёры, без которых фильм не мог бы состояться (Дэниэл Дэй-Льюис в «Нефти», Хавьер Бардем в «Море внутри», Тони Сервилло в «Диве», Микки Рурк в «Рестлере»), а иногда полноправные партнёры в творческом процессе (продюсер Джон Лассетер в мультфильмах студии «Pixar»). Во второй же части в ряд режиссёров намеренно поставлен актёр, сценарист и продюсер, сумевший переложить основную ответственность с плеч постановщика на собственные: речь о Саше Бароне Коэне.

Семь американцев. Два француза, два японца, двое англичан (оба снимают в США), трое бельгийцев (ибо братья Дарденны работают вместе), двое испанцев. Один португалец, один малазиец, один австриец, один немец, один итальянец, один румын, один чех, один голландец, один израильтянин, один датчанин, один русский. Набор вышел достаточно разношёрстным, чтобы можно было с уверенностью говорить о новых, всеобщих тенденциях.

Уловка XXI: Очерки кино нового века

Пролог. Кино против кино: Оливейра

I. Постмодернисты (Inferno)

1. Сияние: Линч
2. Персона: Китано
3. Головокружение: Альмодовар
4. Амаркорд: Цай
5. Слово: Тарантино
6. Покаяние: Верховен
7. Тупик: Миядзаки
8. Фотоувеличение: Джармуш
9. Зеркало: Триер

II. Реалисты (Purgatorio)

1. Фотоувеличение: Ван Сэнт
2. Головокружение: Херцог
3. Персона: Коэн
4. Слово: Зеленка
5. Тупик: Пуйю
6. Сияние: Шеро
7. Зеркало: Мендес
8. Амаркорд: Фольман
9. Покаяние: Дарденны

III. Идеалисты (Paradiso)

1. Амаркорд: Ван Дормель
2. Слово: Андерсон
3. Тупик: Аменабар
4. Персона: Аронофски
5. Фотоувеличение: Соррентино
6. Покаяние: Ханеке
7. Зеркало: Звягинцев
8. Головокружение: Дюмон
9. Сияние: «Pixar»

Эпилог. Кино после кино: Оливейра

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить