Канны-2016: Это не любовь
«Неоновым демоном» мог бы называться и прошлый фильм Николаса Виндинга Рефна, да и позапрошлый тоже; каждый из них был шагом дальше в выбранном режиссёром направлении. «Демон» — больше дизайнерский объект, чем кинофильм. Его сюжет в подробном пересказе займёт три-четыре предложения (завязка в том, что наивная несовершеннолетняя Джесси приезжает в Лос-Анджелес, становится моделью и объектом всеобщих желаний), половина сцен происходит на каких-то глянцевых виллах в Беверли-Хиллз, покрытых золотой пылью, другая половина — в абсолютно белых или абсолютно чёрных пространствах. Дальше уже нефигуративный кинематограф: когда Джесси спит, ей снятся геометрические фигуры.
Всё это для него — декадентские поэтические тропы, и пытливый интерес к извращённой сексуальности.
В современном кино у Рефна есть собрат — Гаспар Ноэ, ещё один режиссёр психоделического кинематографа, основанного на китче и категории B, явно тяготеющего к зрелищности в ущерб всему разумному. Кажется неслучайным, что в «Неоновом демоне» в роли второго плана занят Карл Гласман — главный герой «Любви»; кажется упущением, что фильм Рефна снят не в 3D. Это может не нравиться и действительно не всегда и не всем хорошо, но оба автора вызывают уважение как минимум тем, что развивают свой сугубо индивидуальный и при этом совершенно вопиющий стиль, хотя они, конечно, совсем разные. Это не любовь: Ноэ цитирует Кастанеду совершенно искренне, а Рефн — умник и иронист, и когда в одном из редких диалогов «Неонового демона» начинаются рассуждения со школьных уроков литературы в духе стихотворения Заболоцкого «Что есть красота» (дело при этом происходит примерно в декорациях борделя), то это сознательный китч, всё та же золотая пыль в глаза.
«Неоновый демон» — запечатлённая галлюцинация, полностью оторванная от каких-либо смыслов, от какой-либо связи с реальностью. Кажется, что молчаливый фотограф — полубог этого странного мира — представляет в кадре режиссёра: наверняка тот хотел бы тоже работать в этой белой студии, которая будто представляет собой идеальную безвоздушную пустоту. Не удивлюсь, если следующий фильм Рефна будет полностью помещён именно в такое пространство. Прежние работы датчанина относились к какому-нибудь жанру, и «Демон» заходит на территорию хоррора, но при этом он совершенно не заинтересован в том, чтобы спровоцировать у зрителя нервное возбуждение. Всё это для него — декадентские поэтические тропы, и пытливый интерес к извращённой сексуальности (такой эротической сцены, как в «Демоне», вы ещё не видели, это действительно новое слово), к крови и расчленёнке тоже относится исключительно к чистой эстетике. Что вы говорите, важна не только внешняя красота? Важно знать, что внутри? Ну, давайте посмотрим.
