Архитектура кино
Второго декабря в Музее Архитектуры имени Щусева (МУАР) открылся скромный фестиваль архитектурных фильмов. В корпусе Руина был устроен импровизированный кинозал, в котором каждый день демонстрировались фильмы об архитекторах, архитектуре, так или иначе относящиеся к архитектуре, проходили доклады и беседы. Трудно сказать, какова была основная идея фестиваля. С одной стороны, большая часть фильмов, представленных на нём, датировалась 2009-м–2010-м годами, так что получился своего рода смотр новинок. С другой стороны, в программе нашлось место и для довольно старых короткометражных фильмов. Неожиданным дополнением к программе стал Sleeper Вуди Аллена — фантастический фильм, в котором необычная для своего времени архитектура служит футуристическим антуражем. Выбор архитекторов, представленных в фильмах фестиваля, скорее, случаен, его трудно рассматривать как идеологический. Остаётся надеяться, что фестиваль станет регулярным и будет служить популяризации как своего жанра, так и архитектурного знания, поскольку не только архитектурное кино, но и собственно предмет архитектуры у нас пока ещё остается сферой интересов узкого круга специалистов.
Судя по программе, архитектурное кино — довольно расплывчатое определение. Обычно под этим понятием объединяют два жанра документалистики: биографические фильмы, рассказывающие о личности какого-либо архитектора или о его теоретических взглядах, и видовые, описательные картины об архитектурных сооружениях. К последним можно отнести и фильмы о проектах, посвящённые ещё не построенным зданиям.
В художественном кино сложнее найти фильмы без архитектуры, чем с архитектурой.
Теоретические и биографические фильмы, очевидно, представляют меньший интерес с точки зрения занимательности, за редчайшим исключением тех случаев, когда фильм имеет художественную ценность. Яркий пример — My Architect, фильм, снятый незаконным сыном Луиса Кана, одного из самых значительных архитекторов второй половины XX-го века, в попытке понять и простить своего незнакомого отца. В остальных случаях ценность биографических и теоретических фильмов как фильмов невелика, они скорее интересны как документы, свидетельствующие об архитектурной идеологии или развитии архитектора, и лишь иллюстрируют книжное знание движущимися зрительными образами. Типичный пример интервью с выдающимся современным архитектором можно увидеть здесь, а вот образцовый биографический фильм, не претендующий на особенную художественность.
Основная проблема видовых фильмов об архитектурных сооружениях заключается в принципиальной непередаваемости архитектурных впечатлений движущимся изображением. Архитектуру мы воспринимаем не только за счёт прямого зрения, угол которого воспроизводит камера, но и периферийным зрением, слухом, осязанием, всем своим телом. Поэтому, разумеется, фильм не может заменить собой реальное переживание. К сожалению, подавляющее большинство таких фильмов лишь подтверждают этот тезис, представляя собой эрзац-посещение. Редко, когда к красивым видам и познавательным комментариям авторам удаётся добавить что-то ещё. (Наверное, такие есть, но мне они не встречались.) Даже массовое распространение видеотехники, с помощью которой можно снять фильм приемлемого качества, пока не привело к прорывам в плане художественного осмысления этого столкновения архитектурного материала и киноязыка.
Всё дело в том, что в архитектуре мы живём и не замечаем её так же, как не замечаем того, что ходим и дышим.
Примыкающий к видовым фильмам жанр проектного кино существует чуть ли не с 1920-х годов и представляет собой один из наиболее зрелищных способов подачи архитектурных проектов. Широко известен фильм «Новая Москва» — агитационная комедия, посвящённая сталинскому плану реконструкции Москвы 1935-го года, где изображения проектируемых построек были смонтированы с кадрами реального города.
Если в тридцатые это было поражающим воображение трюком, то в наши дни трёхмерное моделирование позволяет генерировать такое видео даже любителям. К сожалению, этот жанр в большинстве случаев вспомогательный, и его выразительные средства находят себе место скорее в плоскости технологических и визуальных находок, нежели в кинематографе, как можно понять вот из этого ролика.
В художественном кино сложнее найти фильмы без архитектуры, чем с архитектурой. Многие фильмы немыслимы без архитектурной среды, и это касается не только очевидных футуристических фильмов, начиная от «Метрополиса», «Бегущего по лезвию» и «Гаттаки», примыкающих к ним сказок вроде «Властелина Колец», но и таких картин, как «Окно во двор», «Рим», или «Молох». В первых архитектура играет роль, скажем так, основообразующего элемента мироздания, а во вторых существует постольку, поскольку вне неё действие невозможно. По сути, разница между одними и другими только в настойчивой «небывалости» архитектуры первых, и в том, как на ней акцентируется внимание, чтобы продемонстрировать фантастичность мира, в котором развивается действие. И хотя в фантастических фильмах архитекторы и сценографы проявляют незаурядную изобретательность, их архитектура остаётся в большой степени визионерской и декоративной, а часто и вторичной, поскольку вынуждена опираться на известные зрителю образцы. Создание совершенно нового мира требует тотального переосмысления, пересмотра самых основ формы, которое редко возможно из-за темпов кинопроизводства.
Взгляд с такой «специальной» точки зрения мог бы открыть более глубокие слои киноискусства и механики архитектурного впечатления.
Как ни странно, архитектура и, шире, пространства, выступающие фоном или даже соучастником драматического действия в кинематографе, запоминаются сильнее и глубже, хоть и не всегда осознанно. Всё дело в том, что в архитектуре мы живём и не замечаем её так же, как не замечаем того, что ходим и дышим. Пространство, в котором развёртывается художественная драма, переживается в рамках будничного наблюдения. Оно не становится объектом особого внимания зрителя, если, конечно, режиссёр не демонстрирует его нарочно, что, если и происходит, то с целями драматическими, а не популяризаторскими. Когда сюжетную кинокартину пристально смотрит архитектор, то по профессиональной привычке он разглядывает обстановку, её детали, общую структуру пространства в кадре, чего нет смысла делать в документальном фильме, в котором за зрителя уже нарочно «посмотрено». Не говоря уж о том, что документалисты зачастую смотрят не на то, на что интересно смотреть архитекторам.
Наиболее интересными в таких обстоятельствах становятся картины, в которых эффект иного пространства достигается при помощи уже существующих зданий и мест, либо при помощи очень ограниченных средств. Собственно, выстраивание пространства действия — неотъемлемая часть создания любого фильма, но как всегда, значение имеет степень осмысления и артистизм исполнения. Некоторые режиссёры и кино-художники достигают в этом невероятной виртуозности. Такое искусство выстраивания пространства ценно, поскольку архитектура создаётся средствами киноязыка, а не при помощи декораций или виртуальных моделей. Именно тогда это действительно кино-архитектура, архитектура, возникающая непосредственно в сознании зрителя.
К сожалению, фестивалей на эту тему нет, а они могли бы быть очень интересными. Взгляд с такой «специальной» точки зрения мог бы открыть более глубокие слои киноискусства и механики архитектурного впечатления. Построение образа иллюзорного или невообразимого пространства без помощи изображения особенной архитектуры куда как интереснее стилистических особенностей футуристических изобретений. Дело в том, что архитектурный язык, реализованный в рамках кинофильма, заведомо вторичен по отношению к реальности и лишён не только важнейшей составляющей архитектуры — материальности, но и силы проекта, то есть архитектурной мысли, предполагающей воплощение. Пространства же, выстроенные из образов наличной архитектуры, не претендуют ни на самостоятельную архитектурную ценность, ни на экстраординарность, и в то же время парадоксальным образом более архитектурно самостоятельны, чем самая раскованная фантазия.
Получается, что с архитектурной точки зрения интересны две крайности: фильмы теоретические, связанные с живым рассказом значительного архитектора о своих замыслах, и фильмы, в которых тонкое ощущение архитектуры и её эффектов находит выражение в построении пространства кадра. Именно такое кино заслуживает самого пристального внимания и архитектора, и обычного зрителя. Следя за своими ощущениями и впечатлениями, можно почувствовать и понять, как архитектура незаметно обустраивает окружающий мир.
