Умер Микеланджело Антониони
Несколько лет подряд в конце октября я приезжал в город Сан-Венсан, расположенный в итальянских Альпах, недалеко от Монблана, на границе с Францией и Швейцарией. Почти полвека здесь проходил праздник итальянского кино и вручались призы Grolle d’Oro — «Золотые чаши» лучшим фильмам и их создателям. Кроме того, здесь под эгидой фестиваля проходила также ассамблея Международной Федерации критики — ФИПРЕССИ.
Надо признать, с каждым годом фестивали эти являли собой все более грустное зрелище. Старые фотографии и кинокадры напоминали о том, что некогда здесь получали призы Федерико Феллини, Лукино Висконти, Джульетта Мазина, Марчелло Мастроянни. Теперь из корифеев почти никого не осталось в живых, а главное — давно нет фильмов-событий, режиссеров-открытий. Есть популярные артисты, но нет личностей, способных стать героями нашего времени. Современное итальянское кино почти неизвестно за пределами страны. Живая национальная киномифология осталась в прошлом, образовав бездействующий и безжизненный Пантеон великих.
И вдруг в царстве посредственности, на фоне обыденных персонажей нового итальянского кино, собравшихся в Сан-Венсане, появляется Микеланджело Антониони. Живой титан, человек легенды, сконцентрировавший в своей знаменитой тетралогии об одиночестве («Приключение» — «Ночь» — «Затмение» — «Красная пустыня») дух модернизма 60-х годов, он продолжал и дальше ставить тревожащие холодной красотой фильмы, многие из которых признаны предтечами современного кино.
Антониони тогда уже исполнилось 85 лет, а за 10 лет до этого его разбил инсульт. Режиссер практически потерял речь и мог передвигаться только с посторонней помощью. Это не помешало ему путешествовать по миру: например, он дважды слетал в Индию (характерно, что будучи моложе, Антониони предпочитал поезд). Болезнь не помешала ему снять фильм «За облаками». Он «в довольно диктаторской манере» руководил съемками и даже задал определенный ракурс камеры, соответствующий взгляду человека, правая сторона которого почти неподвижна. Сохранились документальные кадры со съемок: мэтр выстраивает эротическую мизансцену, жестами объясняя актрисе Фанни Ардан, как правильно лечь, слегка подталкивает ее, поднимает юбку…
Общаясь с журналистами, Антониони изъяснялся в основном знаками и флюидами, которые тут же ловила державшая его за руку cупруга Энрика — моложавая женщина, немного напоминающая бывшую музу режиссера Монику Витти. Она переводила с ей одной понятного языка на общедоступный. А Антониони лишь молча кивал, грустно улыбался и держал ее за руку.
Выяснилось, что один из последних живущих классиков кино с завидной активностью работает сразу над двумя проектами. Один из них — фильм «Башни-близняшки» (по старому рассказу Антониони «Две телеграммы») — должен был сниматься в Риме. До 11 сентября было далеко, и никто не мог оценить провидческий смысл этого названия, хотя речь рассказе шла не про терроризм, а опять же про одиночество. Другой проект — под названием «Бумажный змей» — представлял собой возврат к двадцатилетней давности идее, которую Антониони намеревался осуществить в Узбекистане, но не нашел общего языка с советскими властями. Помощником Антониони, «костылем», готовым в любую минуту подстраховать его, был назначен Атом Эгоян — подобно тому, как на предыдущей работе мастера эту роль играл Вим Вендерс. И Вендерса, и Эгояна считают современными последователями итальянского мэтра. Бюджет первого фильма должен был составить около миллиона долларов и складываться в основном из частных источников. Государственные институты отказались финансировать проект, боясь убытков. Хотя фильм «За облаками» был продан в 40 стран. С тех пор прошло уже почти десять лет, классик снял короткометражку для триптиха «Эрос», но большие проекты с места так и не сдвинулись вплоть до его смерти.
После пресс-конференции Антониони обедал вместе со всеми гостями в большом зале ресторана. Странно было видеть этого великого немого среди говорливой суеты итальянских киношников. Потом я встретился с ним в лифте, куда он вошел в сопровождении сиделки. Я представился и сказал, что счастлив видеть господина Антониони. При слове «Москва» он оживился и слегка пожал мою руку. Мы вышли из лифта и обнаружили, что живем в соседних номерах. Так иногда бывает, что в реальность твоей жизни заглядывает легенда.
Читайте также
-
Высшие формы — «Книга травы» Камилы Фасхутдиновой и Марии Морозовой
-
Школа: «Нос, или Заговор не таких» Андрея Хржановского — Раёк Райка в Райке, Райком — и о Райке
-
Амит Дутта в «Гараже» — «Послание к человеку» в Москве
-
Трепещущая пустота — Заметки о стробоскопическом кино
-
Между блогингом и буллингом — Саша Кармаева о фильме «Хуже всех»
-
Школа: «Теснота» Кантемира Балагова — Области тесноты