Реальность рядом
Слово «рядом» встречается в двух фильмах этого киносезона — «Антон тут рядом» и «Я буду рядом». Оба связаны с социальными проектами, инициированными через кинематограф. И даже на этом сходство не кончается, хотя в итоге оказывается обманчивым, и, по сути, мы имеем дело с фильмами-антиподами.
«Антон» — хоть и не правильное (с точки зрения канонов), но по своему составу и веществу документальное кино с реальными героями и сюжетом, завязанным жизнью. Можно сказать, что это документальная мелодрама: в ней есть трудная жизнь мальчика-аутиста, его мать, умирающая от рака, его прозревший отец, сначала отвергавший сына, а потом признавший его. Все это — жизнь, зафиксированная и отчасти направляемая камерой.
«Я буду рядом» — чистая фикция, мелодрама о молодой матери, умирающей от опухоли мозга, которая подыскивает приемных родителей для любимого сына. Это не просто игровое кино: оно родилось и было «отжато» из сериала. В свое время подобный опыт не вполне удался даже Дэвиду Линчу с «Твин Пиксом»: сериал сопротивлялся трансформации в фильм. Но смелость города берет.
«Я буду рядом» не прикидывается реальностью, но одновременно не хочет выглядеть совсем уж сказкой. Чтобы приблизить свою работу к практике современного гиперреалистического кино, у режиссера Павла Руминова есть в наличии целый ряд прогрессивных технологических приемов. Плюс несомненный талант: он доказал его еще своими короткометражками, в которых были и саспенс, и довольно изысканный кинематографический дизайн. Потом появились «Мертвые дочери» — мертворожденный, замученный проект. Стало ясно, что на одних формальных приемах ничего не построишь, а чисто жанровое кино существует только в воображении: жанр — не индульгенция отсутствия смысла, а метафора высказывания.
Наблюдая за режиссерской судьбой Руминова, видишь, насколько трудно такому человеку, фонтанирующему формальной экспрессией, развиваться в координатах российского кинематографа. В нем жанр, да и вообще мейнстрим существует как исключение из правила, авторское же кино предполагает унылую угрюмость. Руминов в этом контексте смотрелся белой вороной без всякой перспективы. И вдруг «Я буду рядом» (чуть ли не специально для «Кинотавра» вырезанный из сериала) совершенно неожиданно для всех победил в этом престижном конкурсе: жюри предпочло сериальную мелодраму фильмам известных режиссеров-авторов.
Жюри, разумеется, оценило ряд очевидных достоинств: ручную камеру под Триера и виртуозную роль Марии Шалаевой, которая играет с редкой в наши дни самоотдачей, хоть и не выходя из своего амплуа женщины-ребенка, но обнаруживая в нем множество прелестных нюансов. Однако все равно чувствуется, что актрисе душновато в пространстве монодрамы, и появляющаяся под конец фильма Алиса Хазанова оказывает ей своевременную поддержку — не только по сюжету, но и по существу. Впрочем, все остальные герои (особенно приемные родители мальчика) несут на себе клеймо сериальности и не дают фильму развернуться в самостоятельную историю. Поэтому победа в Сочи оказалась пирровой, а попытки продвинуть картину на другие важные фестивали под эгидой «новой спонтанности» или аналога американского независимого кино провалились.
Впоследствии выяснилось, что пресловутый руминовский сериал (которого пока никто так и не видел) не есть начало и исток фильма, ему предшествовала совсем другая, документальная история — сама по себе чрезвычайно интригующая. Руминов, как и многие другие режиссеры его поколения, разочаровался в артхаусе — да и в так называемом коммерческом кино тоже. Мечта кинематографиста — почувствовать себя востребованным и полезным, прорваться к зрительским массам — обусловлена сегодня тысячью «но», в которых вязнет всякий энтузиазм. Выход нашелся неожиданный: Руминов познакомился с людьми, которые, не теряя духа и веры в победу, борются с раком, считая, что это не приговор, а просто болезнь. И стал снимать кино о молодых парнях и девушках с этим драматическим опытом, а также о родителях больных детей. Получился терапевтический фильм «Это просто болезнь», предназначенный прежде всего для показа в больницах и хосписах. И, похоже, из всех трех форм контакта с реальностью (doc, fiction и serial) документальная оказалась наиболее правильной даже для такого отъявленного визионера, как Руминов.
Читайте также
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»