Мудрая кровь
СЕАНС – 53/54
Кафе «Арбат», большое эмигрантское семейство, друзья друзей, отмечают восьмидесятилетие еврейской бабушки Цили Соколовой. Старые платья в цветочек, пергидрольные начесы, неискоренимый русский акцент. Юноша ждет брата на возможно последнем общем празднике до окончательного распада семьи. Не дождется, брат занят, убивает араба-ювелира. Другая вывеска: Tatiana Gri… Край кадра обрывает надпись, судя по виду террасы, скорее всего, grill. Все тот же Брайтон-Бич. Новый год, фейерверки, веселые подвыпившие люди на набережной. На пляже стоит мужчина, погрузив ноги в океан, выбирает между перчатками и кольцом. Перчатки подарила невеста, кольцо куплено для бросившей его любовницы. Перчатки — напоминание о доме, где прямо сейчас его ждет семья. Эмигрантское семейство, друзья друзей, праздничный стол, над которым мама трудилась несколько дней подряд.
Никому из его героев не удается нарушить то, что предопределено свыше
Центральная сцена «Маленькой Одессы» и финал «Любовников», первого и последнего на сегодняшний день фильма Джеймса Грэя, точнее всего очерчивают географию его Нью-Йорка. Он вырос в другом районе, но специфика жизни на Брайтон-Бич ему хорошо знакома: бабушка и дедушка эмигрировали из России в 1923 году, сократив при въезде неблагозвучную фамилию Грэйцерштейн. Еще в «Хозяевах ночи» возникает Бруклин конца восьмидесятых, что совсем по соседству. Двадцатитрехлетнему Грэю повезло заполучить на главные роли в своем дебюте Тима Рота, Эдварда Ферлонга, Ванессу Редгрейв, Максимилиана Шелла, не говоря уже о второстепенной, но важной роли Натальи Андрейченко, звучно матерящейся за кадром. Впоследствии участие лучших актеров разных поколений станет для режиссера нормой. «Маленькая Одесса» — автобиографический фильм, где криминальная линия призвана заговорить травму: как и героиня Редгрейв, мама главных героев, мать режиссера болезненно умирала от рака мозга.
Квартира героя (из радиоприемника здесь раздается песня Высоцкого) явно воспроизводит жилище самого Грэя. Вернувшись в «Любовниках» в тот же квартал, режиссер опять снимает в очень похожем доме. Совпадает даже планировка: в обоих фильмах комната главного героя расположена одинаково, после входа — коридор, в конце дверь направо. Молодой убийца (Тим Рот) стоит на улице и, задрав голову, смотрит в окна типового дома, архитектура которого играет столь важную роль в отношениях Леонарда (Хоакин Феникс) и соседки Мишель (Гвинет Пэлтроу); в «Окне во двор» герой так же обозревал окрестности. Окно позволяет переглядываться с возлюбленной, незаметно выбрасывать личные вещи во двор, чтобы сбежать с ней.
Никому не удается нарушить ход вещей, всех ведет железобетонная логика движения по рельсам намеченной жизни
Все четыре картины Грэя суть одна и та же история, которую он рассказывает годами, заходя с разных сторон и задавая различные переменные. Завязка едина, он снял ее еще двадцать лет назад: первые пять минут «Маленькой Одессы». Герой Тима Рота получает очередной заказ на убийство, отрывисто бросает заказчику в трубку телефона-автомата: Brooklyn’s no good for me, — ведь именно там живет отвергнувшая его семья. Все герои Грэя ведут заранее проигранный бой за право отвернуться от прошлого.
«Маленькая Одесса»: см. выше.
«Любовники»: Леонард пытается сбежать с девушкой из другого круга и мира, только бы не согласиться на заранее распланированную родителями долгую счастливую жизнь.
«Хозяева ночи»: Бобби Грин скрывает свою настоящую фамилию Грузински, утаивает правду о брате и отце — полицейских, которые вдруг объявляют войну русским, на которых Бобби работает управляющим ночного клуба в Бруклине конца восьмидесятых.
Наконец, «Ярды» — самый сложный фильм Грэя: Лео (Марк Уолберг) вообще не успевает задуматься о своем выборе, сложная семейная конфигурация сама диктует вектор, который приводит его сначала в тюрьму, а потом к обвинению в убийстве, его словно несет по железнодорожным путям.
«Ярды» — некорректный перевод названия The Yards. Конечно же, «Депо»: фильм рассказывает о борьбе конкурирующих компаний за подряд на ремонт железнодорожных составов в нью-йоркском метро. Поезда, движение по рельсам, его неотвратимость и отсутствие вариативности — центральный мотив Грэя, к которому он все время возвращается. «Ярды» сценой в метро начинаются и заканчиваются (в режиссерской версии), подземка становится декорацией для принципиальных сцен в других его фильмах. Даже в своих интервью Грэй рассказывает о том, как ценит воспоминания о своих поездках на метро из родного Куинса на Манхэттен, куда он ребенком отправлялся смотреть кино.
Во вселенной Грэя даже драматургия подчинена родственной предопределенности
Никому из его героев не удается нарушить то, что предопределено свыше. В этом обманчивость мнимых хэппи-эндов Грэя: «Хозяева ночи» заканчиваются семейным воссоединением, Бобби торжественно принимают в ряды полицейских под аплодисменты всей семьи, но лучше не смотреть в этот момент на его лицо. В «Любовниках» срывается побег Леонарда из Нью-Йорка, и он передаривает кольцо, купленное для любовницы, выбранной родителями невесте. На вопрос, почему он плачет, отвечает: «Я просто счастлив». Никому не удается нарушить ход вещей, всех ведет железобетонная логика движения по рельсам намеченной жизни. В основе всех снятых на сегодняшний день фильмов Джеймса Грэя это осознание судьбы, трактуемой как прямое и неизбежное следствие семейных связей. Внутренняя Одесса, от которой невозможно отказаться.
Во вселенной Грэя даже драматургия подчинена родственной предопределенности, все события, трагедии, мотивации обусловлены ею. Например, «Любовники». Психически неустойчивый, хрупкий Леонард пытается покончить с собой, потому что его бросила невеста. Они расстались из-за генетической несовместимости: у них не могло быть детей, ее родители настояли на расставании. Мишель травмирована бедностью некогда преуспевавшего отца, именно во время ссоры с ним она первый раз появляется в кадре. Любовник, который не может уйти от жены и ребенка, снимает ей квартиру в доме, где живет его мама. Когда случается что-то страшное, герои Грэя всегда погружаются в воспоминания о защитном семейном тепле. На этом построен финал «Маленькой Одессы». И одна из важных сцен «Любовников»: после выкидыша ослабленная и испуганная Мишель просит Леонарда порисовать пальцем ей на руке — так когда-то в детстве делала бабушка. Сандра — новая невеста Леонарда, любимый фильм — «Звуки музыки». Конечно, не из-за самого фильма, а из-за воспоминаний, что с ним связаны: ее семья всегда собиралась вместе у телевизора, когда его показывали.
Центральным сюжетом, позволяющим Грэю говорить о судьбе, предназначении, призвании, неизменно остается только одно — семья
Думая о Грэе, нельзя не вспомнить сцены, переходящие из фильма в фильм. Семейные праздники: бар-мицва, юбилеи, День благодарения, новый год, день рождения родителей. В начале «Ярдов», когда непутевый Лео возвращается из тюрьмы, собирается вся семья, чтобы отметить начало новой жизни. Рифма: в «Хозяевах ночи» того же Марка Уолберга, который на этот раз играет полицейского Джозефа Грузински, встречают из госпиталя после нападения. Каждый раз, снимая вроде бы похожие сцены семейного единения, Грэй привносит уникальные, едва уловимые оттенки, на которых и строятся взаимоотношения его героев. Вылазки во внешний мир у него, напротив, однообразны. Внешний мир — это дискотека в ночном клубе: Хоакин Феникс в трех фильмах подряд исполняет одну и ту же танцевальную сцену.
Новая картина Грэя Lowlife, которую он вот-вот должен завершить, рассказывает об иммигрантах на острове Эллис в начале века, куда когда-то так же прибыли его дедушка с бабушкой.
Джеймс Грэй выбирает себе самые амбициозные объекты для подражания. Моделью для «Любовников» стали «Белые ночи» Достоевского и «Головокружение» Хичкока, для «Хозяев ночи» — «Генрих IV» Шекспира, для «Ярдов» — «Рокко и его братья» Висконти. И я не смогу вспомнить другого американского режиссера последних двух десятилетий, который ставил бы для себя планку так высоко (за исключением Пола Томаса Андерсона). Но центральным сюжетом, позволяющим Грэю говорить о судьбе, предназначении, призвании, неизменно остается только одно — семья, которую он маниакально рассматривает в разных жанрах, временах, ситуациях.
Неудивительно, что он снимает жанровое кино: будь то стилизация под film policier восьмидесятых в «Хозяевах ночи», криминальную драму в «Одессе», наконец, «Ярды» сравнивали даже с «Крестным отцом». Даже «Любовники» — отчасти хоррор, напоминающий о том, как болезненна может быть удушающая любовь. Заботливая еврейская мама — не только всегда убранная комната, тщательно поглаженные вещи и вкусный пирог, но и вечное ухо, прислоненное к двери, глаза, просматривающие историю посещенных страниц в интернет-браузере. Все его фильмы — о своих и чужих. О коррупции не дружбы, но родственных отношений. У него возникают символические семьи — в частности, мафиозные кланы. Возможно, самый эффектный его фильм — не понятый критикой и фестивальной публикой «Хозяева ночи». Герой Феникса не просто утаивает правду о своей семье, но становится членом другой семьи — русского Марата Бужаева (Мони Мошонов, его жену играет Елена Соловей). Он к нему обращается важнейшим во вселенной Грэя словом — емким pop, «папа». Но когда начинается война между символической семьей и кровной, он, разумеется, выбирает отца и брата. А Бужаев — своего племянника, наркодилера Вадима. Важно и то, что закон семьи для героев Грэя гораздо важнее любых других этических кодексов. Когда Бобби предает своего нового отца Бужаева и сам участвует в охоте за ним, ставя его на колени, тот не проклинает главного героя и не обвиняет в предательстве, а просто спрашивает: «Как же так, почему ты не сказал, что эти полицейские — твоя семья?» Для него поведение Бобби не просто понятно, но естественно. Любопытно и то, что драматургические повороты снова мотивируются семейными обстоятельствами: рассекречивание Бобби, которого полиция прячет как свидетеля, происходит из-за того, что его девушка (Ева Мендес) захотела вопреки правилам повидать свою маму.
Разумеется, иногда кровь должна проливаться
Она, кстати, латиноамериканка, что вызывает недоверие у семьи Бобби. Грэя интересуют эмигрантские сообщества, у него всегда звучат разные языки. Возможно, дело в том, что семья и родственные узы становятся приоритетными, когда пространство кажется враждебным, отсюда столь принципиальная географическая локализация, где поездка в другой район похожа на путешествие в другой мир (появляющийся на несколько минут в «Любовниках» Манхэттен похож на инопланетную, чужеродную территорию, где никогда не прижиться Леонарду).
Феникс в «Ярдах» пытается стать частью чужой семьи, но соперники из конкурирующей компании, пытаясь его перекупить, прямым текстом говорят ему: ты никогда не станешь таким же белым, как они. Не будешь с ними одной крови. Циркуляция крови диктует внутреннюю работу фильмов. Разумеется, иногда кровь должна проливаться. Как в самой технически виртуозной сцене Джеймса Грэя — невероятной погоне в «Хозяевах ночи». Здесь та же прямая рифма к железнодорожным путям: Феникс оказывается за рулем, но роль его сводится к чисто технической, он просто держится за руль, пока машина сама несется куда-то вперед. Он не вправе управлять своей судьбой, а может лишь нестись куда следует. В данной сцене — к смерти отца, которую он будет наблюдать своими глазами.
Довлатов, который в «Иностранке» и других своих книгах запечатлел быт русской эмиграции, не планировавшей интегрироваться в жизнь новой страны писал: «Местных жителей у нас считают чем-то вроде иностранцев. Если мы слышим английскую речь, то настораживаемся. В таких случаях мы убедительно просим: «Говорите по-русски!»». Грэй дебютировал «Маленькой Одессой», посвящая ее своим близким и вспоминая о собственных корнях. Забавно, что непредсказуемый случай, который так принципиально диктует ход грэевских сюжетов, распорядился так, что на съемках всю натуру на Брайтон-Бич завалило сугробами из-за аномально сильных снегопадов. Режиссер сначала был в ужасе, но затем быстро переработал сценарий. Будь непогода запланирована, это могло бы стать ужасным штампом: русские бандиты проливают на русский снег русскую кровь.
