Волшебное зеркало
Портал открыт. По заброшенной фабрике шагает женщина (Рената Литвинова), на голове черная диадема, она — смерть. В секретариате небесной канцелярии ей нальют чай. Поглаживая хорька, она расскажет о Маргарите Готье, с которой провела ее последние дни в больнице № 20. Представившись диковинным именем Таня Неубивка, 13 марта она сообщила девушке, что курить уже и не надо бросать. 27 марта, в день смерти Гагарина, оделась в желтое платье с птичками и принесла Рите шампанского, затем тело Готье прямо с больничной койкой засосало куда-то под землю.
В «Последней сказке Риты» все истончается и развоплощается. Смерть ведет свой рассказ обо всем. Про город: «Здесь нет ни одного прохода, поломаны все старые здания»; аварийный корпус Готье тоже скоро пойдет под снос. Про пьющую подругу Риты, врача Надю: «Вся такая рассыпчатая стала». Про себя: «Оболочка моя очень пострадала и была повреждена»; из-за алкоголя, мужчин и сигарет. Курят здесь и правда много, словно в ответ на долгие джармушевские проводы бухгалтера Уильяма Блейка, которому было никак не достать табака.
«Дама с камелиями» Дюма, откуда позаимствовано имя героини, заканчивалась словами: «История Маргариты, повторяю это, является исключением, впрочем, если бы она была общим явлением, о ней не стоило бы и говорить». В точности то же хочется сказать и о Литвиновой-режиссере, которая, кажется, единственная имеет смелость не рисовать лубок про русскую жизнь с извечными ментами и дубинами, но помнить о поэтической природе кинематографа, его способности к преображению.
Известно, что фильм, основанный на давнем, еще студенческом сценарии, снимался очень долго, переделывался, терял все, казалось бы, связующие линии. На самом деле так он диктовал себя своему автору, воплощаясь в единственно возможную для себя форму. Да, из сбивчивого рассказа Неубивки куда-то испарились и подруга Надя, и сама Рита, уступив место огромным бутафорским птицам, нежному навыку сушить возлюбленному стельки и невиданному музыкальному номеру в кафе «Запределье» (где становится ясно, что Земфира — полноправный соавтор ленты).
Литвинова обладает редчайшим даром по-новому увидеть узнаваемое пространство, встроить его в собственные фантастические миры: так было и в «Богине», где рюмочная, отделение милиции и обыкновенный подъезд сами по себе служили порталами в неведомое. «Последняя сказка» тоже создает собственную географию и иерархию, где есть строгий главврач, вредная Пишущая, садист-медбрат, агенты смерти с непременными косами, черные вороны и огромная рыба, которую почему-то вручают Литвиновой и Друбич сотрудники похоронного бюро. Лингвистическое измерение картины — отдельная сильная сторона Литвиновой. Не только слова в совершенных диалогах, но сами их звуки ведут свою изощренную игру.
Кинематограф — вид искусства, особенно приближенный к смерти. Об этом не раз говорили Годар и Кокто. Он ежесекундно запечатлевает развитие смерти, ее работу, следы на человеческом лице, всегда о ней рассказывает, порой сам того не желая. Это знал немецкий режиссер Вернер Шрётер (творчеству которого созвучны ленты Литвиновой), снимая «Короля роз» — прощание со своей музой Магдаленой Монтесумой, скончавшейся через две недели после съемок, которые сами по себе были задуманы лишь ради того, чтобы долго вглядываться в ее глаза и ее лицо.
Но смерть не только тайна, это еще и что-то вульгарно физиологическое. Литвинова об этом знает не понаслышке, она рассказывала о том, как когда-то работала в доме престарелых и утешала умирающих стариков, держа их за руку. «Последняя сказка Риты» — тоже утешение, фильм-рукопожатие, попытка противопоставить этому страшному обыденному что-то ровно противоположное. Как она выражается, «расклады» фантастического, сказочного, игривого. Рукотворное, наконец. Это фильм ручной выделки, сделанный практически в одиночку, вплоть до декораций и костюмов.
Литвинова не намерена никого обманывать. Смерть, по ее фильму, не добрая и не злая, она делает свою работу и делает ее с уважением. Уважать — значит, в частности, не одевать покойницу в платье «без спинки».
Как и в «Богине», героиня оставляет после себя предсмертную записку, обещая возлюбленному Коле к нему вернуться. Это и есть последняя сказка Риты: смерть ее не отпустит, на этом сказка обрывается. Коля отстригает свои красивые вьющиеся локоны, как его об этом просила Рита. Возможно, в надежде на какое-то чудо он делает это перед зеркалом. Нас всегда учили (например, Жан Кокто в «Орфее»), что можно попробовать отправиться за любимой на тот свет, стоит только ступить через зеркало; да что там — следовательница Фаина и сама проделывала этот фокус в «Богине». Нужно было найти только правильное зеркало. Коля вскрикивает и с тенью сомнения, но все же уверенно касается стекла, но то не поддается, не пропускает.
Люди умирают, но далеко не всегда они бывают несчастны.
Читайте также
-
Дело было в Пенькове — «Эммануэль» Одри Диван
-
Лица, маски — К новому изданию «Фотогении» Луи Деллюка
-
Высшие формы — «Книга травы» Камилы Фасхутдиновой и Марии Морозовой
-
Школа: «Нос, или Заговор не таких» Андрея Хржановского — Раёк Райка в Райке, Райком — и о Райке
-
Амит Дутта в «Гараже» — «Послание к человеку» в Москве
-
Трепещущая пустота — Заметки о стробоскопическом кино