Рассказы. Пресса о фильме
Прозаик, поэт, клипмейкер, режиссер, Сегал опередил социологов из ВЦИОМа, создав контурную карту нашего мира. Эту карту-картину он склеивает из фрагментов или осколков зеркала. Фрагмент — почтенный жанр романтиков, а не только единственный, как считается, правильный способ осмыслить стереотипы или хотя бы визуализировать поверхность современного, оно же «клиповое» или «мозаичное», сознание. Сегал рассказывает об этих стереотипах, о таком сознании и даже о «коллективном бессознательном» доходчиво, хлестко, но и отстраненно. <…> Беллетристическое дарование Сегала переводится в его режиссуре в образчик умного мейнстрима или арт-мейнстрима. Точнее, одушевленного мейнстрима, которого у нас нет, и вот появился.
З. Абдуллаева
«Искусство кино»
В российском авторском кино обнаружен третий после Авдотьи Смирновой и Бориса Хлебникова идеальный комедиограф. <…> Сегал, рассказывая о реальном — взятках, пошлости, хамстве — реальными словами, не только нащупал пресловутый смеховой нерв: в формате альманаха он предложил аудитории четыре вида юмористического изложения — абсурдистский анекдот, комедия положений, пародийный хоррор, эротический ромком. <…> Сегал — чуть ли не первый — знает, на какие кнопки жать, чтобы публика боялась, хохотала и одновременно думала. Страшно представить, что он снимет дальше. Страшно и, как водится в России, одновременно смешно.
О. Шакина
«Ведомости»
«Рассказы», в общем-то, фильм о литературности русской жизни, где автор в гоголевско-чеховской традиции смеется над ее устройством, над ее фэн-шуй, то есть над теми энергетическими принципами, по которым эта жизнь происходит. <…> «Вы же хотите по-европейски?» — спрашивает ехидный мерзликинский персонаж, и вопрос этот метафорически можно спроецировать на всю российскую действительность. <…> Очень комически выглядит вполне европейский монарх из второй новеллы «Круговое движение» — весь в белом, на белом коне, он встречает пожилого коррумпированного губернатора посреди бескрайнего поля для гольфа, наливает чайку на белоснежном веджвудском фарфоре и делится впечатлениями от только что прочитанных Карамзина и Ключевского.
Л. Маслова
«Коммерсантъ»
Сегал известен как клипмейкер и режиссер рекламных роликов, и в «Рассказах» это видно. Есть в фильме что-то раздражающе ненатуральное и пластмассовое, но этот «пластик» тут уместен и показан с дистанцией. «Рассказы» — о России и Москве нулевых, со всем их хлипким одноразовым евроремонтом, провинциальной одержимостью новизной и отсутствием какой-либо истории, бесконечно стираемой и обнуляемой. Четыре разные истории — о свадьбе, коррупции, страшной силе великой русской литературы и сложностях «просто секса» — складываются в серию неглупых анекдотов о нынешней русской жизни и ее представителях, а значит, в какую-никакую мифологию повседневности, которую наше массовое кино все никак не нащупает, отчего, собственно, и загибается.
Е. Гусятинский
«Русский репортер»
Четыре анекдота разной степени удачности, объединенных между собой единым местом действия — бессмысленной и беспощадной Россией нулевых. В отличие от угрюмых представителей «новой волны», Михаил Сегал, судя по всему, считает, что главная наша беда — это утрата национальной идентичности. Обличительный пафос — штука хорошая. Он может заставить тебя послушно кивать, мысленно со всем соглашаясь. Бывают, однако, и случаи, когда не самая глупая сатира начинает вдруг казаться обыкновенным брюзжанием. На наш скромный и оптимистичный взгляд, Сегал слегка драматизирует. <…> Невежество не может убить культуру — оно делает ее сильнее. Красивой дурочке, с которой «не о чем трахаться», в свободное время можно показывать исторические фильмы — и полезно, и приятно.
А. Ющенко
Filmz.ru
Сегал экспортирует в кино исконное правило большой литературы — показывать только существенные детали и стреляющие ружья, обозначать важные черты и отношения героев через небольшие точные штрихи. <…> Несмотря на формальную принадлежность к жанру комедии, перед нами кино очень серьезное, автор которого будто бы решил доказать максиму мыслителя Мартина Хайдеггера «язык есть дом бытия». При этом данную мысль <…> автор доказывает с какой-то обезоруживающей легкостью: да, действительно, пытаясь подчинить себе реальность, мы оказываемся плаксивыми мещанами, забывая историю — похотливыми пустышками, давая взятки, толкаем общество к диктатуре, а уничтожая книги, подпихиваем себя ко вселенскому, метафизическому пожару. И над всем этим демиург-писатель, которого играет рэпер с колючими глазами, и режиссер, который этим колючим взглядом вцепляется в нашу жизнь.
А. Крижевский
«Газета.ru»
Если сравнивать «Рассказы» с «Самым лучшим фильмом» — то это социальное кино. Если с любым средним фильмом 1960—1980?х — всего лишь неумелая попытка прямолинейно, как в учебном плакате для детворы, обозначить состояние умов и, стало быть, состояние страны. «Рассказы» — альманах из четырех кинофельетонов. Каждая тема актуальна и заслуживает отдельного фильма. Но перед нами этюды. Экзерсисы. Смутные отблески залетевших в голову мыслей. Решения самые первичные, без творческих мук, сериального типа актеры и полное отсутствие такой категории, как чувство ритма.
В. Кичин
«Российская газета»
Ситуация с утратой культурного кода столь же трагикомична, как и все, что происходит в фильме Сегала, и точно так же не претендует на вынесение окончательного диагноза или тем более приговора социуму. Придумав самую простую завязку, где автор (Владислав Лешкевич) приходит в издательство с рукописью из нескольких рассказов, Сегал оговорил собственную позицию — рассказчика. Остроумного, наблюдательного, обладающего уникальным слухом к живой человеческой речи, сегодняшнему дню и тому, что происходит со страной. Как ни странно, именно эта ниша в нашем кино оказалась почти пустой. А к фильму «Рассказы», как и к хорошей книге, можно возвращаться несколько раз.
Л. Юсипова
«Известия»
Вроде бы все на месте: и красивая картинка, и нестандартная форма, и хорошие актеры, и посмеяться есть над чем. А что-то раздражает. Отсутствие чувства меры? <…> Фильм состоит из четырех новелл, закольцованных зачином и развязкой. Автор приходит в редакцию за рукописью своих рассказов, где и слышит, что нынче их не читают, а хорошо продается роман. Чтобы закольцевать финал, писатель из зачина спел рэп. Но и без редакционного зачина и финального рэпа было бы неплохо. Снять бы просто четыре новеллы — без переборов, тоньше, легче, — и кино получилось бы аховое.
В. Цветкова
«Независимая газета»
Среди претензий к режиссеру звучала такая: ваши новеллы никак не связаны сквозной темой. Но, мне кажется, для автора эта калейдоскопичность и есть форма, определяющая содержание современного общества, которое одной проблемой, одним общим конфликтом никак не обозначить. Кружатся стеклышки трагикомического калейдоскопа, и внутри него никак не срастаются в общее целое: прошлое и настоящее, культура и варварство, обыденная рутина и мистика, ржавчина коррупции и хайтековские ритуалы офисного планктона. Как тут не вспомнить название первой короткометражки Сегала «Мир крепежа»? Лишившее себя исторической памяти, наше общество напоминает машину, в которой винты, болты, шайбы, гайки, резьбовые шпильки живут сами по себе, рассыпаясь в отсутствии «раствора».
Л. Малюкова
«Новая газета»
Читайте также
-
«Сказка про наше время» — Кирилл Султанов и его «Май нулевого»
-
Дело было в Пенькове — «Эммануэль» Одри Диван
-
Лица, маски — К новому изданию «Фотогении» Луи Деллюка
-
Высшие формы — «Книга травы» Камилы Фасхутдиновой и Марии Морозовой
-
Школа: «Нос, или Заговор не таких» Андрея Хржановского — Раёк Райка в Райке, Райком — и о Райке
-
Амит Дутта в «Гараже» — «Послание к человеку» в Москве