Игорь Манцов
Игорь Манцов

Мечты сбываются


Шопинг-тур. Реж. Михаил Брашинский, 2013

Потреблять — интересно. Будь то вещички или киношку.?Михаил Брашинский сделал компактную вещь о соблазне потребления. Имею в виду и фабулу, и жанр. Картина называется «Шопинг-тур», то есть речь о потребительски сориентированной поездке. Это фабула. А упакована она в жанр вампирской саги, который понятен, увлекателен и позволяет безопасно убивать время. Время, умри. С другой стороны, вампирская сага предполагает дизайнерскую изощренность и достаточный бюджет. Брашинский же снимает как бы на мобильный телефон, который героиня-мама подарила сыну-подростку. Ну не смешно ли? Не смешно, потому что часть мозга как раз и занимается во время просмотра разбирательством: что такого придумал дерзкий автор, дабы выкрутиться? Каким образом совместил на пятачке жанр, ужас, может, сатиру, а может, даже и смысл — с постановочным «убожеством»?

То есть первое мое удовольствие от текста — наблюдать за интеллектуальным экспериментом. Как и положено, сопротивляюсь, периодически поднастраиваю себя, подзавожу, вынуждаю смотреть в режимах «не верю!» и «шарлатанство!». То исполнительница роли матери недостоверна, то сын необаятельный, то диалоги неизящные. Борюсь, недоумеваю, выискиваю, но успокаиваюсь. Брашинский — успокаивает. Здесь, дескать, жизнь в формах самой жизни. Фактически документалка. В жизни именно так «недостоверно» и необаятельно все и бывает.

Мне эти качели понравились. «Хочу, — заявляю, — искусства!» А мне в ответ: «Искусство стоит денег, здесь же между зрителем и действием никакого постановочного зазора». И даже когда финские женщины, мужчины и дети примутся на общем или среднем плане и в предельно рваном темпе пить кровь из российских туристов, я с возлюбленных качелей не слезаю. Я уже прошел все необходимые стадии сомнения, уже отведал скепсиса и объяснил сам себе, что «никакого постановочного зазора».

Меня ввели не в состояние транса и сна наяву, как то практикуют дорогостоящие блокбастеры, меня под хитроумным контролем автора приучили доверять. Я сам себя воспитал. Сам поднастроил. Нужный режим восприятия — есть! Но что со смыслом? Тоже неплохо. В основе сюжета традиционный, хорошо укорененный в культуре семейный треугольник: мертвый отец, взбесившаяся на почве потери мать, взрослеющий сын. Мальчик тайком пьет на мамины деньги пиво и заглядывается на обложки глянцевых журналов с полуобнаженкой. В свою очередь мать врет сыну, что они едут в Финляндию культурно проводить досуг, но сама настроена исключительно на магазины. Ибо это шопинг-тур. Ибо потреблять интересно, а новые вещи хорошо снимают нервное напряжение. Способны даже ослабить боль из-за недавней смерти мужа.

Мертвый отец, понятно, обозначает отмену прежнего Закона. Финские вампиры не случайно нападают именно на мамашу. Она протагонист, это ее история. После смерти?мужа мир стал к ней агрессивен. Вампиры — проекция. Мне нравится, что у жанровых кошмаров есть вот такое несложное, но достаточное обоснование. У нас вроде бы мало фильмов с такой внятной конструкцией? За попытку спасибо.

В недлинную картину уместились и другие архетипически нагруженные штуки. Например, сам шопинг-тур есть, конечно, аналог «волшебного путешествия», путешествия в нижний мир. У матери кризис, у сына освобождение от Закона и взросление, и куда же им — таким — еще и отправляться, как не туда?
Теперь к вопросу о Финляндии. Страна эта обозначает, конечно, Европу, Запад в целом, который и на языке пропаганды, и на языке здравого смысла называется одинаково: потребительский рай. У нас в России никогда никуда не девается формула «Запад сытый». Формула эта впечатана в подкорку. Неудивительно поэтому, что финны один раз в год оказываются каннибалами. Потому, дескать, и сыты, что жрут. Тут неявная, но весьма убедительная языковая игра, и мне она тоже нравится.

У нас смерть близких, утрата Закона, растерянность и тайная зависть к ихнему потреблению, у них же «в европах» сытость и тотальное неуважение к любым приезжим варварам. Вплоть до поедания последних. Брашинский остроумно переворачивает ситуацию: протагонистка и ее сын мстительно передоверяют цивилизованным соседям свои бессознательные комплексы, представляя тех варварами-каннибалами. Вытесненное, как и положено, материализуется в нижнем мире.

Мать хотела насытиться, а сын мечтал овладеть искусством съемки. В финале именно это и происходит, мечты сбываются. Героиня, видимо, не без помощи сына загрызла финскую девочку, а подросток перешел в новое кинематографическое качество: камера внезапно меняет стиль съемки с ручного и рваного на плавный, машинного происхождения. Словно появляется более сильный режиссер. Мальчик определенно вырос.

Хорошее, кроме прочего, описание внутреннего мира соотечественников. Которые представляют западоидов не просто сытыми, но еще и сплоченными в своем грехе. У финнов коллективная обрядность: все заодно, все одинаково для неподготовленных и наивных наших опасны.

Итак, «шопинг» — идея потребления, «тур» — идея волшебного путешествия. На бессознательном уровне страна наша потребление в западном ключе и даже саму «идею сытости» понимает превратно, извращенно. Это есть в жизни, и это в картине Михаила Брашинского схвачено. С идеей потребления не справляются, сытых людей до смерти в глубине души боятся. И кажется, хорошо, что о таких прискорбных, о таких извращенных представлениях рассказано предельно дешевым образом! Круг замкнулся.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить