Сериал

Black Mirror: Будущее настоящее


Черное зеркало, 2011

Создатель сериала «Черное зеркало» (2011 — настоящее время; два сезона по три серии) Чарли Брукер работает на телевидении больше десяти лет, и телевидение, судя по всему, конструктивно ненавидит. По крайней мере, некоторые его аспекты — новости и реалити-шоу — он подвергает самой едкой сатире, на какую только способен англичанин. Его предыдущий сериал «Тупик» (2008) был о зомби-апокалипсисе, который произошел в прямом эфире реалити-шоу, и идеология шоу от этого не сильно изменилась. В «Зеркале», своего рода «Сумеречной зоне» эпохи гаджетов, Брукер снова славно оттоптался на самом влиятельном медиа, используя его же в качестве проводника своих идей. Сразу следует сказать, что «Зеркало» отрицает принцип удовольствия, на котором построено большинство сериалов, от мыльных опер до продвинутых драм: повтор комфортных схем. В любом сериале может и не произойти воссоединения партнеров после бесконечных перипетий или даже поимки преступника после долгого расследования — но движение сюжета всегда поступательное, зритель настроен ждать разрешения конфликта, это его крючок. Брукер, используя тот же крючок, намеренно тиражирует дискомфорт и поэтому, пожалуй, может считаться даже не публицистом и сатириком, а актуальным художником. Ни в одной из шести вышедших серий нет хэппи-энда, в ситуации морального выбора герои Брукера ломаются, а если даже и поступают правильно, то наградой им становится прозябание. И подобную ситуацию Брукер воспроизводит на малом экране снова и снова.

Первая новелла сериала, «Государственный гимн» — самая трансгрессивная даже в пересказе. Кабинет британского премьер-министра получает сообщение от неизвестного террориста (тот впоследствии оказывается именно актуальным художником) о похищении принадлежащей к королевской семье принцессы Сюзанны — невинной девы и любимицы нации. Принцесса будет убита, если премьер не совокупится со свиньей в прямом эфире — таково требование похитителя. Интернет как инструмент распространения информации и альтернатива традиционным медиа совершенно их побивает — телеканалы молчат о вопиющем случае до последнего, но ролик выложен на YouTube, и в считанные часы вся нация оказывается в курсе произошедшего. Брукер искусно атакует зрительские рецепторы, вытаскивая и поворачивая с ног на голову самые актуальные нынешние проблемы: правительство отныне не может ничего скрыть от народа — но так ли хорошо знать правду? Медиа реагируют своими обычными шакальими методами: в редакциях на всякий случай обновляют некролог принцессы, а некая пронырливая журналистка ради сенсации начинает шпионить за кабинетом, чтобы первой узнать, что предпримет премьер. Продвинутые технологии, призванные сделать жизнь удобнее, вас не спасут — вот что имеет в виду Брукер: попытка подделать половой акт со свиньей с помощью нанятого порноактера и компьютерных спецэффектов проваливается. А террорист ловко манипулирует общественным мнением. Отрубая в следующем ролике палец принцессе, он склоняет нацию к трансгрессивному суждению: премьер должен совершить акт скотоложства. Это вывернутый наизнанку сюжет о леди Годиве: по легенде, улицы Ковентри опустели, когда графиня ехала по городу обнаженной, чтобы ее супруг снизил своим подданным налоги, — жители города проявили ответное благородство. В сериале Брукера улицы Лондона пустеют, потому что все, напротив, приникли к телевизорам, чтобы поглазеть на самоотверженные и в то же время отвратительные действия премьера. В этом и заключается statement художника-террориста: люди отвратительны, общественное мнение — тысячеглавая тупая гидра, которая послушно ведется на провокации, и гаджеты служат тому подспорьем.

Сюжет о том, как художественный акт становится равен общественному событию, одновременно фантастичен и правдоподобен: тут в первую очередь вспоминается знаменитое высказывание Штокхаузена, назвавшего террористический акт 11 сентября «величайшим произведением искусства». А во вторую — панк-молебен Pussy Riot, расколовший общественное мнение в России на два лагеря порицающих и сочувствующих. Брукер работает на острие атаки, по схеме «утром в газете — вечером в куплете», только утро и вечер уже давно перепутались, а между современной нам реальностью и художественным вымыслом идет соревнование: кто кого поборет, явив наиболее яростный абсурд. Мы, кажется, дожили до тех времен, когда антиутопия и подлинное состояние дел встретились.

Вторая новелла «15 миллионов баллов» — тоже типичная антиутопия в актуальном изводе. На реалити-шоу формата «ищем таланты» (самый популярный формат нынешнего ТВ) таланты продаются и губятся за минуту, шоу-бизнес пожирает и перемалывает их, а современные «прогрессивные» технологии становятся инструментом регресса. Талантливую певицу делают звездой эротической программы, а доведенного до отчаяния персонажа, отважившегося на искреннее высказывание в прямом эфире, — наемным проводником псевдоискренности, который отныне будет транслировать некую «разоблачительную истину» в еженедельной программе. До боли знакомый сюжет.

Черное зеркало, 2011

В третьей новелле «Все о тебе» в глаза персонажей вживлены видеокамеры, фиксирующие все события их жизни, создавая таким образом искусственную память, которую можно хранить и многократно пересматривать, как фильм, — не такое уж и фантастическое допущение. Эту цифровую память можно использовать, в частности, и для мастурбации, просматривая эпизоды своих же прошлых любовных актов, — метафора, недалекая от истины. Главный герой сходит с ума от ревности, обнаруживая неверность жены в зафиксированных кадрах своих и ее воспоминаний. Брукер вовсе не изобретает велосипед: в этом эпизоде у него встречаются «Солярис» и «Фотоувеличение», только напичканные новыми технологичными гаджетами.

Второй сезон сериала вполне постмодернистский: все сюжеты исчерпаны, осталось перебирать их комбинации и пытаться насытить их новыми смыслами. В эпизоде «Скоро вернусь» молодая вдова заказывает программу, создающую робота — близнеца ее умершего мужа на основании данных, оставленных им при жизни в сети: фотографий, реплик в соцсетях, почте и чатах. Тут тоже упоминается не слишком фантастичная современная технология и в то же время разрабатывается старинная история о гомункулусе. А также сюжет о взаимодействии и противостоянии человека и антропоморфной машины, вроде компьютера HAL у Кубрика.

В эпизоде «Белый медведь» можно опознать high-concept, набранный из множества старых и новых фильмов: тут и «Прямой репортаж о смерти», и «День сурка», и «Игра» Финчера, и даже недавние «Голодные игры». Молодая женщина, очнувшись в незнакомом доме без памяти о прошлом, становится затравленной жертвой, убегающей от неведомых охотников на глазах зомбированных обывателей, безучастно снимающих погони и смерти подобных ей беглецов на камеры мобильников. В финале она оказывается осужденной пособницей зверского убийства ребенка, а ее реальность — «тематическим парком наказаний», где для удовольствия публики день за днем преступницу прогоняют через череду мучительных испытаний. Так выглядят гладиаторские бои и публичные казни поколения айфонов.

И, наконец, одна из самых удачных новелл — «Момент Уолдо», где очень точно воспроизводятся нынешние механизмы публичной политики и предвыборные технологии. Кандидатом на выборы в городское правление становится мультяшка — анимационный персонаж Уолдо из юмористической телепрограммы, которого озвучивает нанятый комик. Сначала синий медведь Уолдо просто хамит в эфире кандидату от консервативной партии, а потом его создателям приходит в голову выдвинуть его кандидатуру на выборы, и вот он уже участвует в дебатах, и люди охотно за него голосуют, потому что устали от фейковых настоящих политиков. Абсурдный сюжет? Ничуть. В 2012 году в выборах в сенат США участвовал кот Хэнк, обычный кот, который благодаря грамотной пиар-компании, развернутой шутником-хозяином, собрал значительное число голосов. Сюжет про Уолдо будто срисован с российских реалий: сам он — тот самый кандидат Против Всех, а одна из его соперниц на выборах, которая намерена не победить, а просто засветиться в нынешней кампании ради будущей политической карьеры, заодно оттенив кандидата-фаворита, — кандидат-спойлер. Политик сейчас — это некий аватар, наполнение которого — его команда и его программа. Политик — виртуальная креатура, которую натаскивают советники и пиар-технологи, подсказывая, что делать и говорить. Кроме того, политик теперь должен быть своего рода поп-звездой и подкупать электорат звездной харизмой (у Уолдо она выражается в том, что он страшный похабник и постоянно отпускает дерзкие и скользкие шутки). Тему, которую американский режиссер Джей Роуч блестяще развил в телефильме канала HBO «Игра изменилась» (2012) об избирательной кампании Маккейна и Сары Пэйлин, Брукер довел до абсурда — но это снова невероятно правдоподобный абсурд. Люди настолько не верят политикам, что готовы голосовать за черта лысого, нарисованного синего медведя, если почувствуют к нему симпатию. Насквозь лживая, подсадная, криво сляпанная политтехнологами реальность проигрывает нарисованному персонажу, сконструированному по тем же законам, — потому что Уолдо, в отличие от соперников, не скрывает, что он подделка.

Черное зеркало, 2011

Брукер идет по кромке. До возможного осуществления событий, описанных им в сериале, остался один технологический шаг. И этот шаг, согласно Брукеру, скорее всего ведет в пропасть, потому что духовное развитие современного общества сильно отстает от технологического. Черные зеркала — это экраны телевизоров и смартфонов, мониторы компьютеров и еще множества «облегчающих нашу жизнь» приборов. Но гаджеты приносят его героям только зло, как волшебная палочка в руках дурака. Его пророчества выглядят особенно пугающе, потому что он практически ничего не выдумывает, а просто вживляет некие пока несуществующие технологии в обыденные сюжеты, крепко привязанные к нашим нынешним реалиям и умонастроениям, и таким образом их форсирует. И его антиутопии воспринимаются более правдоподобными, чем сериалы, снятые в жанре mockumentary. Так выглядит актуальное современное телевидение — скептически смотрит на себя самое в черное зеркало.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: