Канны-2018: «Экстаз» Гаспара Ноэ
Чертова дюжина танцоров — из Франции, Германии, даже России — заперта на репетициях в неком условном горном ДК: за дверями — метель и стужа, живут ребята там же, где и репетируют. После репетиций и первого удачного прогона, который представляет собой фантастически мощный танцевальный эпиграф минут на десять — следует сабантуй с «сангрией». Старое правило — не пей, если бутылку не открывали на твоих глазах — работает, и массовая интоксикация грядет.
Ноги тянут танцоров в пляс, мозги отключаются, тело гонит свою волну под бочку диджея Daddy и важнейшие хиты 90-х: больше секса, больше ритма, больше крика, и кто же это, к чертям собачьим, теперь в зеркале торчит?! К стрёмному напитку, в который кто-то, кажется, плеснул кислоты, прикладывается даже малолетний сын одной из танцорок. Почти сразу вечер перестает быть томным, и у каждого к себе только один вопрос — как пережить этот страшный момент прихода и измены, как не запутаться в собственной одежде, не натворить фигни, как не выпасть окончательно из той канвы реальности, к которой все так привязаны. Но хаос придет за каждым.
Где один человек — там истерика, два — ссора, три — толпа и паника, больше — смерть
Заспойлерить этот фильм очень просто и в то же время практически невозможно. Он сам спойлерит себя в каждом ролике, сливая самые дикие моменты, и каждым плакатом, обещая неистовый трэш. Он, естественно, продолжает невыносимые фильмы Ноэ и развивает их, дистилируя его, как выяснилось, глубоко гуманистическое отношение к жизни в некую идеальную формулу, утверждающую: где один человек — там истерика, два — ссора, три — толпа и паника, больше — смерть. Но смерть по Ноэ — это тоже вполне себе «опыт». Пережить не получится, а испытает — каждый. Ностальгирующий по молодости автор помещает свою историю в 1996 год и утверждает, что она основана на реальных событиях (тоже мне, отель у погибшего рейв-артиста). Ноэ ведет вас в девяностые под руку: после издевательски-прекрасных упакованных в несколько экранов титров следует записанный на VHS кастинг героев — телевизор обложен видеокассетами (от Бунюэля и Эсташа до Жулавского и Джорджа Ромеро) и книгами (тут тоже Фриц Ланг Делёзом погоняет). Полтора часа он умудряется держать зрителя на жестком поводке саспенса. Кто умрет, кто окончательно слетит с катушек, куда двинется камера, и какой трек — следующий в этом бешено трепещущем плейлисте?
Говорят, что фильмы Ноэ до сих пор были лишены верхней точки, кульминации, и от этого даже пенетрация и эякуляция, которые он так любил демонстрировать с различных ракурсов, не достигали полагающегося эффекта. На сей раз с эмоциональным, смысловым, структурным взрывом все в порядке — его даже не нужно обозначать смешными титрами (что Ноэ, тем не менее, конечно, делает). Более того, собственно кульминация занимает примерно две трети всего фильма: под тяжелый, липкий саундтрек катастрофа вступает в свои права и выносит героев куда-то за пределы мнимой реальности. Как там в стратосфере? Многие возвращаются.
Да, у каждого режиссера должен быть «Гараж»
Что касается стиля, то тут Ноэ верен себе: в палитре фильма преобладают кроваво-красный и утробно-черный. Длина некоторых кадров позволяет сравнить Climax с «Русским ковчегом», а театральный фон и замкнутость локации с «Бердманом» (да, у каждого режиссера должен быть «Гараж»). Камера и ее траектории главенствуют над сценарием и диалогами. Кажется, большую часть из них написали уже после съемок и просто вложили актерами в уста на перезаписи звука. Немудрено — съемки фильма заняли всего две недели. Музыка не останавливается ни на минуту. Но наркотический трип в целом производит скорее отрезвляющий эффект и вместо усталого отупления, на которое обрекали предыдущие работы французского enfant terrible, этот дьявольский балет дарит только одно желание — выйти из кинозала на воздух и с новой силой пуститься в танец жизни, для которой только один финал окончательный — смерть. Остальное обратимо. Не знаете как? Спросите месье Ноэ.
Как лететь с земли до звезд,
Как поймать лису за хвост,
Как из камня сделать пар,
Знает доктор наш Гаспар.
