Юрий Клепиков
Юрий Клепиков

1


Он ученик моего товарища Владимира Григорьева. Володя мне как-то сказал: «Запомни это имя». Я запомнил. И трудно было не запомнить — после просмотра его дипломной, кажется, работы «Твой род». Я был потрясен: какой, оказывается, у нас есть кинематографист. Это ни на что не похожая экранизация Гранта Матевосяна. На самом деле от прозы Матевосяна остается некий текст, который звучит за кадром. Герой фильма — молодой человек, студент, который приезжает, останавливается на станции и ждет лошади, чтобы двигаться в горы. Он будет ждать ее весь фильм. Это и есть конструкция — ожидание. Герой непрерывно звонит со станции (там есть какое-то древнее телефонное оборудование): «Ну где же вы? Я же приехал». Проходит час, два, день… А он все сидит и ждет. Это то, что осталось от Гранта Матевосяна. А все остальное — Расторгуев. Попадая в горы, куда так тщится попасть студент, мы встречаемся с кинематографизмом Расторгуева. Там он снимает не по тексту Матевосяна, а по тексту, который у него в голове. Потому что теперь он снимает то, что видит: детей, стариков, эти каменные жилища, огонь, воду… Это великолепный фильм — о жизни, о смерти, о продолжении рода, о доме…

Мне любопытен путь этого художника. По всей видимости, изначально у него было гармоничное представление о мире как о чем-то незыблемом, библейском. О порядке, который в нем царит. Это я увидел в ранних его работах — «Твой род» и «Век мой». Но начиная с фильма «Гора» я вижу процесс стремительной дисгармонизации. С ним, с его душевным состоянием и картиной мира произошло что-то трагическое. Как будто художник был буквально инфицирован действительностью, подцепил какое-то бешенство от реальности. С армянских гор, где происходит действие фильма «Твой род», он спустился на землю, где живут герои «Мамочек», где обитают несчастные мальчики, с которыми он прощается, попадает на дикий пляж, в этот жар нежных… Фильм «Мамочки» сбил меня с ног. Это был удар в пах. Но я же не просто так загнулся от боли — режиссер сумел проникнуть ко мне в душу. Боль от несовершенства мира, от устройства человеческой природы — Расторгуев с такой яростью это переживает, что заражает меня, я горюю вместе с ним.

От фильма к фильму режиссера все больше занимают проблемы мастерства. Как сотворить кино? Из чего его сделать? Какими способами? Расторгуев — изобретатель. Очень сложна структура даже самого первого его фильма, «До свидания, мальчики». Простой сюжет про мальчиков, которые томятся в каком-то узилище, сопровождается постановочными, игровыми эффектами, прекрасно выполненными. А вспомните «Чистый четверг», в котором бой сделан при помощи фонограммы. Или, например, «Мамочки». Мне, зрителю, не удается вычленить те моменты, которые были Расторгуевым срежиссированы, спровоцированы. Сколько органики при абсолютной сделанности.

После фильма «Жар нежных» мне кажется, что путь Расторгуева лежит в область игрового кинематографа. Только не представляю себе, посредством какой драматургии он сможет в нем работать. Здесь ему необходимо изобрести принципиально новое, потому что сценарии, которые у нас пишутся, для него не могут представлять интереса. Он придумает что-нибудь значительное.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить