1
Похоже, не только дух, но и плоть дышит, где хочет. А Шура Алексеева, убитая крестьян- ской жизнью и уже давно впавшая в бесконечную женскую старость, которая начинается в деревне сразу после молодости и длится и в тридцать, и в сорок, и в пятьдесят, именно хочет. И как только это становится очевидным — не в сценах, где героиня разбирается в брачных объявлениях, а поверх всякой конкретики, в живой эманации пола. Шура становится женщиной, к которой как к женщине и относишься. И ничто уже не может помешать этому — ни глубокие, как говорят косметологи, носогубные складки, ни поганый дощатый сортир, в который Шура ходит по нужде. Образы окончательной деградации русской деревни, которые с привычным воодушевлением творит режиссер Разбежкина, не отвлекают от неожиданно родившегося главного и заветного: «Плодитесь и размножайтесь». Мало в мировом кино есть сцен, которые могли бы сравниться по своему нескрываемому эротизму с финалом фильма, в котором Шура, одетая с головы до ног в теплые истертые одежки, разлеглась на возке с сеном и едет, пощипывая травинки и бросая их в воздух с завораживающим женским легкомыслием.
Читайте также
-
Ускользая в отсутствие — «Жар‑птица» и «Надо снимать фильмы о любви»
-
Как много есть людей хороших — «Хорошенькая» Индии Дональдсон
-
Индивидуалист. Эгоист. Убийца — «На ярком солнце» Рене Клемана
-
Теле-арт эпохи техно — История программы «DEMO»
-
Сергей Трофимов: «Фальшь слышна сразу»
-
Лучшая созависимость — «Одно целое» Майкла Шэнкса