Канн-2012: «Ржавчина и кость» Жака Одиара
Ржавчина и кость. Реж. Жак Одиар, 2012
Деклассированный экс-боксер Али колесит по северной Франции вместе с голодным маленьким сыном. Обосновавшись в Антибе у бедно живущей с мужем сестры, он устраивается охранником в ночной клуб. Там он встречает вызывающе одетую красавицу Стефани (Марион Котийяр). Защитив девушку от посягательств подвыпивших клиентов и, позабыв про служебные обязанности, он решает проводить ее домой и между делом замечает, что нарядилась она как проститутка. Сдав девушку на руки мутному бойфренду, Али по привычке оставляет ей свой телефон и благополучно забывает о ее существовании. Несмотря на намеки своего случайного защитника, специальность у Стефани довольно экзотическая — она тренирует косаток, сам Али ради денег и адреналина участвует в подпольных боях без правил. Но оказывается, что животные опаснее людей — после несчастного случая Стефани останется без ног и несколько месяцев спустя наберет номер случайного знакомого.
Ржавчина и кость. Реж. Жак Одиар, 2012
Так начинается картина новой звезды французского арт-мейнстрима Жака Одиара, когда-то увезшего из Канн Гран-при жюри за «Пророка». «Ржавчина и кость» вдохновлена одноименным сборником рассказов канадского писателя Крэга Дэвидсона, которого принято сравнивать с Чаком Палаником (сам автор «Бойцовского клуба» лестно отзывался о его творчестве). Поначалу за упорядоченным механизмом устройства подпольной жизни следить интересно. Единственным другом Али становится нелюдимый бородач, нелегально устанавливающий в магазинах города камеры: они позволяют руководству подглядывать за мелкими сотрудниками, шантажировать их и увольнять за отлынивание от работы. Сестра главного героя работает в супермаркете и набивает домашний холодильник просроченными продуктами. Цыгане организуют драки и собирают ставки.
Эта борьба без правил — один из двух главных аттракционов фильма (второй, разумеется, косатки), она образует его фундамент и служит первой проверкой на режиссерскую состоятельность. Когда-то Монте Хеллман, в глаза не видавший тех бюджетов, которыми теперь ворочает Одиар, в «Бойцовом петухе» смог превратить столь неприглядную вещь, как петушиные бои, в завораживающие хореографические номера, которые сами по себе служили наглядным объяснением выбранного героями призвания. Одиар же банальные кровавые драки снимает слово по трафарету, придерживаясь самых расхожих штампов. Замедлившись, зависает в воздухе кровь из разбитого носа, разлетается грязь из-под кроссовок, взмывает вверх подкинутая кем-то из зрителей монетка, выбитый зуб кружится на дорожном покрытии. Рапидом Одиар вообще злоупотребляет — пока Стефани будет болтаться в окровавленной воде, ничего не подозревающий Али тягуче совершает пробежку на параллельном монтаже.
Ржавчина и кость. Реж. Жак Одиар, 2012
Под стать визуальным клише и психологические. Форма в строгом единстве с содержанием. Одиар воодушевленно эксплуатирует базовые человеческие боязни, смакуя изображение зашитых культей героини Котийяр (не обойдется и без детальных эротических сцен). За роли страдалиц, кстати, принято вручать награды. Что касается Али, то ему страх не съедает душу. Он —маскулинный идеал. Недалекого ума, но надежный, на него можно положиться, он не сдается, способен в гневе поднять руку на сына, но любит его, что уж там; к тому же — усердный ебарь. Он предлагает Стефани в терапевтических целях услуги дружеского секса, заявляя о своем состоянии готовности — эта тема станет ключевой для смсок, которыми девушка начнет забрасывать Али. Здесь Одиар наконец находит возможность развязаться с трагизмом и пошутить, но выглядит натужно. Особенно на фоне лютого схематизма, описывающего возникновение романтических чувств между героями.
Разумеется, однажды Али и Стефани заявятся в клуб, где они познакомились, но до той поры благородный герой снимет случайную девушку, оставив травмированную героиню Котийяр напиваться в баре под приставания не замечающих ее увечья незнакомцев. По той же непреклонной, знакомой студентам ВГИКа сценарной логике, что вернула персонажей в тот же клуб, жертвой установки незаконной камеры наблюдения станет сестра Али. Трудно в это поверить, но даже сцену семейного скандала, случившегося из-за злосчастной камеры, Одиар не смог снять так, чтобы это не выглядело комично. Брат вопит на сестру, от злости переворачивает стол и на шум с дробовиком наперевес прибегает муж сестры — до того момента радушный добряк. Неужели Одиар, действительно, полагает, что подобные бытовые ссоры заканчиваются приставленным к затылку ружьем? История повествует о классическом пути из нищеты, раздрая и тоски к успеху, любви и сентиментальному финалу под неожиданную музыку группы Bon Iver. А каждый ее эпизод снят настолько плоско и прямолинейно, что, кажется, на месте постановщика мог стоять робот.
Совсем забыл рассказать про косаток. Они ожидаемо прекрасны, величественные и фатальные. Но едва ли нужно быть одной из главных надежд Каннского фестиваля и кинематографа, чтобы красиво их снимать. И право, лучше отправиться в океанариум вместо того, чтобы наслаждаться их краткими появлениями в кадре.
Материалы по теме:
Канн-2012: «Королевство полной луны» Уэса Андерсона
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса