Вдох-выдох
Очевидно, в каком-то возрасте большие режиссеры (а Иван Дыховичный — большой режиссер) решают снять свои «Восемь с половиной» или «Все на продажу». Возникает желание такого памятничка: немного ущербного, несколько бредового, ну так на то и кинематограф, чтобы быть немного или много бредом. То, что зрителю будет явлено нечто исповедальное, заявлено уже в названии: «Вдох. Выдох». Во-первых, вся жизнь держится на вдохах-выдохах, не будешь дышать, помрешь, а во-вторых, все ж таки фамилия режиссера «дыхательная» — Дыховичный.
По картинкам и антуражу «Вдох-выдох» — просто какоето «Последнее танго на Смоленском кладбище». Да, в общем, и сюжет, если поднатужиться и разобрать сюжет, чем-то таким «последнетанговым» отзывается. И развратники, мол, любить умеют. Пожалуй, только они и умеют. Какой-то такой федорпавловичевский выкрик во всем этом безобразии слышится. Монахи Федору Павловичу втолковывают — не за такую любовь Христос прощал, а Федор Павлович: «Врете! За такую!»
Гениально найдена зримая формула семейного скандала, остохреневшего выяснения отношений: со всего маху, с высоты, в омут на мерседесе — бултых… Коекак выплыл, выбрался на берег, и надо же! — только отдышался, и она выбулькивает, грязная, но живая. Постой, мол, дорогой, ты не понял, я тебе все объясню. Какое там к черту объясню! Никаких объяснений. Такого стречка дал по рощице над болотцем, только брызги во все стороны.
