«Труба». Критика о фильме
В 2023-м году Виталий Манский признан Минюстом РФ иностранным агентом. По требованиям российского законодательства мы должны ставить читателя об этом в известность.
Лаконичная, предельно реалистичная, но при этом абсолютно метафоричная документальная картина. Объемная картина жизни на почти нескончаемом пространстве от Уренгоя до Кельна, нанизанном на одну газовую трубу. Режиссерский минимализм дает тут возможность самой реальности проявить себя максимально ярко и эмоционально.
Сэм Клебанов, Arthouse. ru
Режиссер-документалист проехал со своей группой вдоль газопровода, связавшего Уренгой с Западной Европой, и обнаружил парадоксальное устройство современного мира. Драгоценный газ прокачивается мимо тех, кто должен бы уже давно озолотиться: все эпизоды на территории России полны печали деградации. Но и сменяющие нашу страну Украина, Польша и даже Германия — не рай земной, а последний эпизод не случайно разыгрывается в немецком крематории, адский огонь которого питается тем же самым сибирским газом. Философская трагикомедия жизни — так можно определить жанр этой картины, одиноко смотревшейся в сочинском конкурсе в силу своей документальной природы, но явно поднявшей его уровень.
Андрей Плахов, «Коммерсант»
Сказать, что «Труба» похожа на игровую картину, было бы неправдой. Но впечатление, отличное от просмотров и хороших документальных фильмов, здесь наличествует. Способ повествования, конструкция, монтаж и концепция порождают в данном случае образный документ.
Зара Абдуллаева, «Искусство кино»
<…> Здесь есть изящная концепция (жизнь вокруг газовой трубы, в разных городах и странах; в одном из самых ярких эпизодов для ветеранов войны на несколько минут зажигают Вечный огонь в городке где-то на Украине). Трудно сказать, что эта концепция реализована с блеском, — материала много, он интересный, но смотреть скучно, скучно, скучно. Плюс авторская интонация Виталия Манского — она обычно импонирует тем, кто любит поржать над морлоками на экране, но всетаки взгляд этот близок не всем (для церемонии закрытия <Кинотавра> все режиссеры конкурса сняли по 30-секундному ролику; Виталий Манский на камеру выспрашивал мнение о фильмах у слепой женщины, сидящей на лавке в парке; многие в зале смеялись).
Мария Кувшинова, «Афиша»
В фильме Манского видеоряд самодостаточен, закадрового текста не существует в принципе, монтаж настолько ненавязчив, будто его еще не изобрели — якобы что сняли, то и показали, но это — из фигур высшего пилотажа. Потому что позиция автора при всем при том выражена настолько ярко, ну, как на выборах. Точнее — перед ними, когда ты либо с нами, либо против нас.
Ирина Корнеева, «Российская газета»
Манский обладает очень специфическим взглядом. Он не просто держит дистанцию, обязательную для всякого документалиста, а возводит ее в энную — и немалую — степень. В результате возникает иллюзия, будто мир рассматривает человек, нисколько в него не включенный. Хотя, понятное дело, эта иллюзия лишь скрывает субъективность его позиции. В новом фильме он прослеживает, как живут люди, сидящие в разных местах на пресловутой трубе. Она и есть та самая «духовная скрепа», соединяющая разрозненную Россию в некое формальное единство, лишенное внутреннего стимула для реального объединения, а может, уже и не испытывающее такой потребности. Откуда ей взяться, если в Уренгое газовая промышленность на глазах ее работников вовсю убивает дикую природу, а в соседних деревнях люди, добывающие газ для отопления Европы, сами все еще колют дрова и топят печки? <…> Впрочем, Манский не был бы хорошим документалистом, если бы ограничился такой занимательной публицистикой. Он показывает, что внутренних сходств между противоположностями больше, чем кажется, и комфортные будни немецких обывателей — такой же маленький ад, что и будни живущих в нечеловеческих условиях уренгойцев. Однако от внешних различий, а главное, их причины, остающейся такой же загадкой, как и «русская душа», не отделаться. В каком-то смысле панорама русской жизни в исполнении Манского становится живым олицетворением известной формулы «Россия как подсознание Запада» — страшной и смешной, абсурдной и трагически точной.
Евгений Гусятинский, «Русский репортер»
Онведьнеогазеидаженеотом, чтодержава, торгующая этим стратегическим сырьем, живет плохо и скудно, о чем мы все и так знаем. Он о заклятье русской жизни, где терпение и смирение идут в одном пакете с ленью и равнодушием. С оглядкой назад и отсутствием интереса к сегодняшнему дню, о просторах и красотах, о мерзлой земле и молитвах, о свадьбах и похоронах… У фильма сильный публицистический пафос, но помимо этого вполне объяснимого указательного пальца у него есть и тонкое лирическое настроение, второй и третий планы, сложная метафорическая структура.
Алена Солнцева, «Московские новости»
Слово «труба» в русском языке не только многозначно, определяя одновременно и музыкальный инструмент, и органы в организме, и полый предмет для провода жидкостей или газа. Оно обросло многочисленными фразеологическими выражениями, и далеко не в каждом случае можно проследить их происхождение. Поразительно, но к фильму Виталия Манского «Труба» подходят и все значения этого слова, и большая часть фразеологизмов. Таких, как «трубы горят», «дело труба», «держать хвост трубой» и, безусловно, «пройти огонь, воду и медные трубы».
Анна Федорова, «7 дней»
Но чем дальше, тем яснее, что второе значение слова «труба» — грубо говоря, «кранты» — относится отнюдь не только к России. У Манского вышел безупречной, дивной красоты фильм о том, что все мы умрем. Завораживающие долгие планы, ледяная ирония, легкое презрение к человеческой глупости и готовности покоряться любой, самой страшной судьбе… Такое кино могла бы снять Снежная королева.
Денис Корсаков, «Комсомольская правда»