6
Велединский снял фильм-перевертыш и по отношению к «Мертвецу» Джармуша, и по отношению к «Брату» Балабанова. Здесь нет ни мистического улета, ни пафоса кровного родства. Брат появляется не у героя-воина, а у изображающего его актера Чадова, причем на сей раз брат по фильму — не бандит, а священник. Потусторонний мир похож на наш грешный, и наоборот. При всей изощренности этой конструкции сила «Живого» — в почти лобовом наскоке на болезненную тему. В этом же его уязвимость, потому что страдающее «русское» не находит никакого противовеса. Как будто мы — не часть человечества, а выведенный в пробирке экспериментальный народ, сражающийся с абстрактными врагами, то есть со своими собственными комплексами.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо