4
В нашем кино уже возвращались опаленные войною из Чечни, уже предъявляли счета погрязшей в равнодушии и корысти тыловой жизни. Велединский идет проторенным маршрутом, разве что обновил его, углубил (во всяком случае, к этому стремился) изобретательным остранением: призраками двух погибших ребят, следующих за героем в его тыловых метаниях, пока того не собьет машина на ночном шоссе и он не станет таким же фантомом, как они. Ход сам по себе выразительный (хоть и его мировая драматургия знает), однако дал он картине не так много, как ожидалось. В середине фильма, исчерпавшись, он исчез, и осталось дальше тянуть историю «расчета с живыми» на одной лишь публицистической ярости. Впрочем, чтобы сорвать сиюминутные аплодисменты теперешнего молодого зала (где половина «там» была, а половина «туда» провожала или «туда» пойдет), этого достаточно. Но для искусства — маловато.
