Муратова, при всей ее отчужденности от процесса, в очередной раз ухитряется быть первопроходцем на пути, исхоженном западным кино и брошенном ввиду слишком явного «кризиса гуманизма». Приятно, что требования гуманности киноискусства возобновляются вновь — и именно в связи с Муратовой.
