Название программно многозначное: середина недели, середина жизни, среда обитания. Воля ваша, в этой многозначности есть изрядная доля кокетства. Тем более, что из всех ипостасей для Виктора Косаковского важнейшей является третья. Автора преследует навязчивая мысль о том, что в роддоме его подменили: ради этого он пускается в путешествие в поисках себя настоящего, чтобы узнать, какую жизнь он мог бы прожить. Следовательно, он уверен, что все во власти среды обитания. Можно было бы оспаривать претензии Косаковского на обобщение, но замысел выдает себя в финале, когда камера-автор парит в небе, свысока обозревая ржавые питерские крыши.
