19
Роман Волобуев сравнивал «Груз 200»
с осиновым колом: дескать, Балабанов
так разделывается с советским прошлым,
упорно не желающим умирать.
Прошлое тем временем окончательно
ожило. «Груз 200», кажется, не совершил
переворота в умах, акт экзорцизма — если воспринимать фильм именно таким
образом — закончился более или
менее ничем: бесы всё там же и прекрасно
себя чувствуют. Собственно, реакция
(вернее, отсутствие реакции) на
«Груз 200» Балабановым предугадана: в
его формулу самовоспроизводящегося
ужаса русской жизни с математической
необходимостью входит мать Журова,
заплесневелая старуха, вперившаяся в
телевизор в двух шагах от разлагающегося
трупа. Ей хоть раскаленный утюг к
спине прикладывай, она все в том же
радушном оцепенении будет слушать
своих любимых «Песняров».
Читайте также
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»