11
«Греческая трагедия», оргиастический экстаз, порожденные мировоззрением инфантильного мужчины, зависимого от собственных комплексов и, видимо не осознанных, но прочно всосавшихся христианских клише. Экзальтированное безумие восхитительно живого динамического пространства со всего маха налетает на самый что ни на есть материализовавшийся грех (собака отгрызает палец маленькой девочке, когда ее мать мысленно лелеет идею прелюбодеяния), и далее безумие это ползет калекой, у которого перебиты обе ноги и с рефлексией не все в порядке. Христианская модель греха-наказания не получит развития, смерть матери будет выглядеть еще большим грехом. Дионисийская всеоправдывающая экзальтация сделается невозможной. Ведь автор, как Сократ, «изгонит музыку из трагедии», высказав инфантильное заблуждение, что у женщины любовь к детям — понятие рассудочное и, стало быть, мешающее подлинному экстазу.
Читайте также
-
Alev Casino’ya simdi Katıl!
-
Высшие формы — «У меня что-то есть» Леры Бургучевой
-
Джульетта и жизнь — «Можно я не буду умирать?» Елены Ласкари
-
«Мамзель, я — Жорж!» — Историк кино Борис Лихачев и его пьеса «Гапон»
-
Назад в Хартлиленд — О нашем друге Хэле Хартли
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком