Елена Плахова
Елена Плахова

1


На первый взгляд кажется, что эти фильмы сняты разными режиссерами. Что общего между барочным, многофигурным «Диким, диким пляжем» и камерными, аскетичными «Мамочками»?

Общее все-таки есть: это, к примеру, шоковые эффекты. И в том, и в другом фильме много обсценной лексики, но настоящим шоком становятся две сцены.

Это дикий и неожиданно поэтический эпизод с верблюдом, которого едва ли не ценой жизни доставляют на пляж для нужд курортного фотобизнеса. Надменный в своей обычной свободной жизни «корабль пустыни» трясется в раздолбанном прицепе, нелепым своим трагизмом и брошенностью напоминая пришельца из другого мира. И это сцена воскрешения недышащего новорожденного ребенка. Нежеланная девочка, рожденная париями общества на муку, не хочет входить в этот мир. Режиссер самым наглядным образом показывает единую и неделимую природу жизни и смерти и практически не существующую между ними границу. Так, всего лишь один вдох.

Несмотря на «дикие» сцены, кричащие о вырождении нации, об удручающей психофизике каждого второго, Расторгуев воспринимает своих героев если не с нежностью, то со своеобразной поэзией, по-своему любуется их страшной выразительностью. Их рябые, испитые, полудебильные лица показаны в «Мамочках» в возвышенном рембрандтовском освещении, их непостижимый внутренний образ скрыт от нас за семью печатями. И даже в «Диком пляже» верх над «мерзкой плотью» берет искусство. Только это искусство, сложенное не из специально оформленных образов-блоков, а из кирпичиков самой жизни — из фактов, эмоций, боли, жестокости, слабости. Всего того, что составляет повседневный опыт человека, даже если этот человек — режиссер.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить