«Сеанс» или есть такие, которым это нравится
«Нет газетной бумаги», — читаю я каждый день на газетной бумаге. Впрочем, я готов поверить, что бумаги и вправду нет. Ничего удивительного в том, что она исчезла так же стремительно, как исчезло в России все остальное. Только вчера было, и много, а сегодня хватились, ан, нет.
Но при полном отсутствии бумаги в каждом подземном переходе мне предлагают газеты и журналы. И все независимые издания, и все оппозиционные, и в каждом сенсация: «Раиса Горбачева, путь наверх», «Эксклюзивное интервью Бориса Ельцина», «Тайные операции КГБ». Всех опережает, правда, эротический еженедельник «СПИД», распространяющийся с быстротой собственного крестного.
Каково приходится в политической сутолоке изданиям по культуре? Поэтесса Татьяна Щербина жалуется в интервью мюнхенской радиостанции «Свобода», что в журнале «Театр» перестали писать про театр, а в «Искусстве кино» — про кино. Всюду Сталин (переживающий свой второй, посмертный, культ), Горбачев и Ельцин. Что с ними поделаешь? Они сами собой как-то обнаруживаются на первой странице любой статьи (даже этой), точно три богатыря на старой папиросной коробке.
Вот фон для появления «Сеанса». В условиях крайней политизации общества не может быть более вызывающего поступка, чем издавать строго профессиональный журнал по искусству. В глазах многих поступок этот не только лишен всякого оправдания, но и продиктован дьявольской гордыней. Политика — не наше дело”. Никаких разборок с большевиками. Не тратим на это время” — такова позиция «Сеанса». Не сказал бы, что в нынешней России она лишена смысла.
Каждому журналу, как, например, и театру, отпущен свой срок. Пожилой журнал неприятен. Он слишком дипломатичен, тяжел и недоверчив. «Сеанс» — молодой журнал, основанный молодыми критиками исключительно для собственного удовольствия. Они решили, что просто предложат некий интеллектуаль-ный продукт с определенным уровнем качества, который непременно найдет своего читателя. В перспективе «Сеанс» должен стать ни больше ни меньше, как самым изысканным и самым тонким (48 полос) журналом по кино в стране.
«Сеанс» воодушевляет пример «Кайе дю синема», объединивших будущих режиссеров «новой волны», тогда — критиков, молодых, тридцатилетних, беспощадных. «Сеанс» направил в «Кайе дю синема» соответствующую декларацию. «Кайе» напечатали это письмо под заголовком «Мы — дети „Кайе“, но одновременно — внуки русского авангарда».
По возрасту, скорее, правнуки. Средний возраст редакции — тридцать. В России такого давно не видели. Появился журнал «тридцатилетних», основанный критиками первого свободного поколения: теми, кто уже ни на что не надеялся и потому принял возвращенную свободу с достоинством и без вечной благодарности. «Нам никто ничего не может дать, и у нас никто ничего не может отнять», — заявили они в одном из первых телевизионных интервью.
Новый журнал не хочет отчаянно «бороться». Дело не только в нежелании повторять общие места. Единственная программа, которую позволяет себе «Сеанс», — это программное отсутствие общих программных установок. Он не видит удовольствия в том, чтобы в условиях железной дисциплины «завоевывать свободу». Потому что это само собой разумеется и потому, что журнал уже существует в поле свободы, а иначе и быть не может.
Независимость суждений и качество текстов, свой собственный стиль и свой круг друзей-читателей — достаточно ли это для России 90-х годов? Трудно сказать, потому что журнал по искусству вроде «Сеанса» не может иметь сейчас, казалось бы, ровно никаких шансов. Даже если его удается напечатать, он приносит одни убытки. Три бумажных листа «Сеанса», отпечатанные, сфальцованные и снабженные обложкой, стоят два пятьдесят. Любой из этих листов, украшенный изображением голой девочки, продается на улице за пятнадцать рублей. Странные времена настали в стране: чистая бумага стоит дороже, чем испачканная текстом, потому что чистую бумагу можно перепродать.
И тем не менее все вокруг собирают журналы, которым так и не суждено переступить порог типографии. Главное достоинство «Сеанса» в том, что он появился — первый и единственный среди независимых изданий по культуре. Его существование — безумный, но удачный эксперимент на выживаемость в условиях свободного рынка изданий и полного дефицита бумаги и типографий. Но раз он существует, есть надежда, что на вопрос нужны ли нам вообще журналы по искусству” можно будет ответить: Пока нужны.
Читайте также
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо