Дневной дозор
Сколько смотрим русское кино, столько возмущаемся — ну не фиксирует оно окружающую реальность, хоть плачь. Обычный среднестатистический житель большого города себя в русском кино не видит. Но «Первый» оказался первым и на этом важном направлении. Липкий мрак, окружающий героев «Дневного Дозора», абсолютно узнаваем. Вот оно наконец — наши дни, город Москва. Ощущение схвачено предельно точно. Ты наблюдаешь шабаш «темных» в финале, видишь знакомые лица и действительно веришь в то, что все они (а также те, кто в кадр не попал) приблизительно этим и занимаются — пьют кровь и устраивают шабаши. Все так и есть, все предельно документально: в палатке у вокзала сидит вампир, ведьмы катаются на красных «маздах», по городу шныряют дозорные, Москва — арена для чьей-то борьбы. Примитивная лукьяненковская дихотомия в изложении Бекмамбетова и Эрнста (мечтающего, как все заметили, разрушить Останкинскую башню и вернуться к утраченной невинности начала 90-х) становится самой убедительной конспирологи ческой теорией, объясняющей все происходящее в нашей стране, в нашем городе и в наших головах.
Читайте также
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»
-
Наур Гармелия: «Мы не могли жечь дома, как Тарковский»