Венеция-2017: От Джорджа Клуни к Мартину МакДона
Постмодернизм жив, сколько его ни хоронили.
Хорошая ли это новость? И да, и нет. В конкурсе Венецианского кинофестиваля пока лидируют адепты антирациональной эклектики — Джордж Клуни с «Субурбиконом» и Мартин МакДона с «Тремя рекламными щитами на границе Эббинга, Миссури». Из всех кинотрендов 1990-х, десятилетия, когда Джармуш, Альмодовар, Содерберг сняли свои лучшие фильмы, лишь близкий по духу кинематограф братьев Коэн и Тарантино оказался настолько универсален, что фирменная стилистика, смесь эксцентрики с античной кровожадностью, стала благодатной почвой для мировой франшизы. Знаменитое мотто «Пересекайте границы, засыпайте рвы» по-прежнему работает, зритель смеется и плачет в нужные моменты и с удовольствием, но отделаться от ощущения тотального дежавю, будто режиссер снимает у тебя с языка реплики и ты с ним в соавторах, невозможно.
Сценарий «Субурбикона» Коэны написали в начале карьеры и по всей видимости, не удовлетворившись результатом, переработали его в «Фарго». Клуни решил вернуться к первоисточнику. Место и время действия — Америка 1950-х, за двадцать с лишним лет творческой карьеры Коэнов уже знакомая нам до боли. Идиллический пригород, населенный отчаянными домохозяйками и patres familias со скелетами в шкафах. У Гарднера Лоджа (Мэтт Дэймон) таких домохозяек в семействе аж две — парализованная после автомобильной аварии жена и ее подозрительно приветливая сестра-близнец (обе роли исполняет Джулианна Мур). Банальная кража со взломом становится, как всегда у Коэнов, отправной точкой для серии преступлений, одно нелепее другого. Мораль восхитительно проста — единожды преступив закон, ты вверяешь себя воле случая, не милому божеству удачи, а злому року, расправившему над тобой темные крыла.
«Субурбикон». Реж. Джордж Клуни. 2017
«Субурбикон»: Окраины по краям
Параллельно семейной в «Субурбиконе» разворачивается и другая драма, посерьезнее. Сообщество белых буржуа недовольно новоприбывшими Майерсами, афроамериканцами, или, как нынче принято говорить, persons of colour, посмевшими вселиться в монохромный Эдем. За беспорядками на расовой почве проходит незамеченной домашняя «резня», осуществленная при помощи огнестрельного оружия, хлороформома, колюще-режущих и грубой физической силы.
Из привычной пародии Коэнов на американский образ жизни, как таковой, Клуни жирными мазками пытается выписать сатиру на день сегодняшний. На часах время Трампа, и это историческое недоразумение должно быть исправлено, если не в жизни, то хотя бы на экране. Желание разбудить Америку и рассказать ей «что такое хорошо и что такое плохо» не идет «Субурбикону» на пользу. Клуни делает из Коэнов школярское изложение с элементами сочинения, quel dommage.
Новое творение Мартина МакДона в идейном плане не в пример тоньше. «Три рекламных щита на границе Эббинга, Миссури» история с двойным дном. Вроде бы очевидная сюжетная завязка — противостояние героя-одиночки закосневшему в бюрократии и коррупции обществу — оборачивается релятивизмом, но не моральным, а экзистенциальным. МакДона снял кино о том, что буквально у каждого своя правда. Первые минуты фильма в кадре мелькает книга с рассказом Фланнери О’Коннор «Хорошего человека найти нелегко». Внимание, подсказка. Поскольку в «Трех рекланых щитах» трудно, как раз найти плохого, отрицательного персонажа. Классическую борьбу добра со злом, МакДона заменяет на сосуществование добра и добра, которым, несмотря на общее целеполагание, увы, никак не договориться.
«Три рекламных щита на границе Эббинга, Миссури». Реж. Мартин МакДона. 2017
Если у Клуни повествование сбивается с бурлеска на серьезный real talk только, когда речь заходит о социальном неравенстве, МакДона уверенно держит ироничную тональность до самого конца, не делая исключений ни для личной драмы шерифа (Вуди Харрельсон), умирающего от рака, ни для бунтующей против бездействия властей Милдред Хейс (Фрэнсис МакДорманд), ни для ситуации расовой напряженности, и здесь не оставшейся за кадром. От «Субурбикона» фильм выгодно отличает и тип юмора, работа Клуни существует в комическом регистре «политого поливальщика», МакДона же абсолютно органично вплетает в ткань картины рассуждения на темы, так или иначе для либералов и консерваторов табуированные: гомофобия, мизогиния, расизм. Не верует МакДона и в хэппиэнд. Жаждущие возмездия герои не найдут злодея, виноватого рука не поднимется наказать (об этом, как говорила одна знаменитая южанка, они подумают позже). Неоднозначный финал недвусмысленно намекает нам: иногда отсутствие ответа — тоже ответ. Как и заведено у настоящих постмодернистов, снова цитата.
Читайте также
-
«Адрес — время, а не место» — Новая жизнь Канского видеофестиваля
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»
-
Айаал Адамов: «Наш мир — это вихри ветра или треск костра»
-
«Идите в задницу» — Кураторы и режиссеры о петербургском независимом кино
-
«Сначала неудачник, потом куратор» — О фестивале невидимого кино
-
Высшие формы-2023 — Зрительское голосование