Португалка
Самый нашумевший среди кинокритиков фильм минувшего года (о меланхоличном крокодиле у подножия горы Табу) был снят бывшим кинокритиком, а значит, вполне логично, что самый завораживающе красивый фильм года — бывшим декоратором и художницей по костюмам. Оба режиссерa — португальцы и почти однофамильцы, — но это чистое, хотя удачное, совпадение. А то, что новый фильм Риты Азеведу Гомеш своей подчеркнутой театральностью и оперной пышностью напоминает работы двух главных барочных режиссеров современности, Мануэла ди Оливейры и Вернера Шрётера, уже не случайно: в начале — середине
Месть женщины. Реж. Рита Азеведу Гомеш, 2012
При всем обилии tableаux vivants, нарочито нарисованных задников, минимуме движения камеры и при всей верности букве первоисточника (в основу фильма легла одноименная новелла Жюля Амеде Барбе д’Оревильи) «Месть женщины» ни на секунду не производит впечатление «заснятого театра» или заурядной костюмированной экранизации (вроде «Тайной любовницы» Катрин Брейя, снятой по мотивам другой новеллы д’Оревильи из того же сборника, «Дьявольские лики»). Ведь Азеведу Гомеш — одна из последних адептов школы, заложенной Риветтом и Оливейрой на рубеже 60-70-х, школы, исследующей, где кончается театр и начинается кино. Ряды ее заметно поредели после смерти Кармело Бене, Шрётера и Рауля Руиса, которые посвящали себя не столько поиску правильных ответов (которых все равно не существует), сколько формулированию нетривиальных вопросов. К примеру, как рассказать матрёшечную историю-внутри-истории, случившуюся в другой стране много лет назад, не покидая пространства одной комнаты и не прибегая к флэшбэку? Как работают очуждающие эффекты в исторических драмах (скажем, героиня после длинного страстного монолога сидит за кулисами и листает тетрадь со сценарием)? Как найти равновесие между натурализмом и бутафорией, показывая на экране сердце, вырванное из груди юноши и брошенное на съедение собакам?
Месть женщины. Реж. Рита Азеведу Гомеш, 2012
Подобно тому, как бразильский поэт Пауло де Паранагуа написал свой «Манифест жестокого кино» «за несколько минут после нескольких лет», Азеведу Гомеш сняла свой прекрасный и жестокий фильм за несколько недель «после четырнадцати лет». Но не потому, что месть — блюдо, которое нужно подавать холодным. 14 лет ушли на тщетные попытки найти финансирование и на поиски должного подхода к литературному первоисточнику. Новелла д’Оревильи уже была однажды экранизирована — в 1921 году, автором «Кабинета доктора Калигари» Робертом Вине; и исполнительница главной роли у Азеведу Гомеш — Рита Дуран — внешне даже похожа на главную актрису в фильме Вине, русскую балерину Веру Каралли, а нарисованные декорации тоже отсылают — через Оливейру — к немецкому экспрессионизму. К приблизительно тому же периоду
Месть женщины. Реж. Рита Азеведу Гомеш, 2012
Коль скоро кинематограф — гибридное существо, чудовище вроде Химеры, то каждый художественный фильм всегда таит в себе фильм документальный: о снимающихся в нём актерах, как считал Годар, или же о процессе съемок, как утверждал Риветт. В таком ракурсе «Месть женщины» можно рассматривать как документальное кино о студии, на которой он снимался, или даже о португальском кинематографе в целом. Дело в том, что картина Азеведу Гомеш была последним фильмом, снятым на знаменитой лиссабонской киностудии Tobis Portuguesa, история которой синонимична истории португальского кино. Студия просуществовала 80 лет, на ней снимался один из первых португальских звуковых фильмов («Лиссабонский канкан» (1933) Жозе Коттинелли Телму), и именно здесь были воплощены лучшие фильмы Оливейры, но в конце 2011 года, в связи с финансовыми трудностями, она была наспех закрыта и вскоре продана ангольской компании. Оммаж студийному пространству и его документация начинаются уже с первых кадров «Мести женщины», которые повторяют начало «Бенилде, или Дева-мать» (1975) Оливейры: камера хореографично исследует фанерную исподнюю студийного павильона (у Оливейры здесь появлялся титр «Снято на студии Tobis»), прежде чем углубиться в театрализованное действие на антинатуралистичном фоне. (В конце фильма мы снова вернемся за эти фанерные кулисы, и рассказчик откроет настежь дверь павильона, впуская внутрь современные уличные шумы Авенида да Либердаде — бульвара в центре Лиссабона, на которой располагалась Tobis). Между этими двумя сценами пролегает настоящая хрестоматия португальского кинематографа: в немом камео появляется звезда португальской «новой волны» — Изабел Рут, а в самом конце, в роли священника — незаслуженно забытый режиссер, дебютировавший в конце
Месть женщины. Реж. Рита Азеведу Гомеш, 2012
«Месть женщины» — это фильм с двойным дном, его название можно понимать двояко. В «явном» фильме, следующем литературному первоистоичнику, герцогиня де Сьерра Леоне жестоко мстит своему мужу, убившему ее возлюбленного и бросившему его сердце на съедение голодным псам: она становится проституткой, втаптывая в грязь имя мужа всякий раз, когда провозглашает перед клиентами свой истинный аристократический титул. В «скрытом» фильме «месть женщины» — это месть самой Риты Азеведу Гомеш португальскому правительству, которое в которое в минувшем, триумфальном для португальского кино, году закрыло и перепродало студию Tobis, прекратило финансовую поддержку кинематографа и вообще упразднило Министерство культуры. Месть Азеведу Гомеш проста: каждым кадром она напоминает о величии португальского кино — как прошлого, так и настоящего. Но при этом не теряет надежды на будущее: уже идет подготовка к съемкам ее следующего проекта — экранизации новеллы Роберта Музиля «Португалка».
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса