Рецензии

«Прощай, Кристофер Робин»: Зови меня чужим именем


 

История Александра Милна, его сына и его книги известна довольно широко. Второстепенный драматург, женатый на властной и капризной женщине, писал забавные сказки для сына, просто чтобы выйти из творческого кризиса. Вскоре про героев «Винни-Пуха» узнали во всем мире, но за днями славы пришла расплата. Милн навечно превратился в автора одной книги, а Кристофер Робин — в персонажа одной книги, который вдруг понял, что у него украли детство.

Действие фильма Саймона Кертиса начинается с ужаса, пережитого Милном (Донал Глисон) под артобстрелом в Битве на Сомме. Из окопа он шагает прямо на светский раут и фраппирует общество антивоенным тостом («Вам, проживающим за оргией оргию…»). После войны следует умеренный литературный успех, свадьба, тяжелые средневековые роды жены — дома, с повивальной бабкой. Трата денег, нервное веселье двадцатых, пир между пароксизмами чумы, затопившей полмира. Сына воспитывает добродетельная няня (Келли Макдональд), которой миссис Милн (Марго Робби) с очаровательной откровенностью предрекает, что своих детей у нее никогда не будет, ведь все мужчины убиты.

Устав от лондонской суеты, писатель везет семью в загородный дом. Супруге скоро становится скучно, и она оставляет родных, пообещав вернуться, когда Милн напишет что-то стоящее. В одиночестве отец с сыном узнают друг друга лучше. Обоих охватывает анархический дух игры, лес вокруг дома оживает, наполняется невиданными животными. Самые обаятельные сцены сосредоточены здесь. Маленький Кристофер — Уилл Тилстон — мил и убедителен, Глисон мастерски изображает то английский сплин, то мальчишеский азарт.

Отец олицетворяет в мире сына игру и творчество, няня — порядок и заботу, мама — редкий праздник. И сам мир «Винни-Пуха» является коллективным творением. Мама купила все игрушки и наделила их голосом. Няня водила мальчика в зоопарк с медведицей Винни, еще одним прототипом медвежонка из книги. Познавший магию воображения Кристофер генерировал сюжеты. И уж тогда папа, вместе с художником Эрнестом Шепардом провел окончательную работу, все записав, оформив и наделив героев именами.

 

 

Теперь про имена. Как мы быстро узнаем, Кристофера Робина родители никогда не звали этим именем, в семье к мальчику обращались Билли Мун (искаженное «Милн»). Нянечка в одном из стихов Милна стала Элис, а была Оливией. Сам писатель для домашних был «Василек». Наконец, плюшевого мишку мальчика, как и всех его английских собратьев, звали Тедди. Когда Милн в фильме называет героя книги «официальным» именем сына, он подчеркивает их разделение: «Это твое имя, но не твоя суть».

Впрочем, как посмотреть. Единожды названную своим именем, выхваченную из небытия сущность трудно потом объявить «ненастоящей» и загнать обратно в небытие. Билли Мун ребенком оказался в плену своей Тени, Кристофера Робина — безусловно более «настоящего» для миллионов поклонников книги. По ходу фильма мальчик понемногу утрачивает чувство реальности себя в мире, где родители превращаются в его личных менеджеров, зовут его другим именем и желают спокойной ночи в прямом эфире. Военный оркестр на лужайке, индейский головной убор и все мороженое мира — малая награда за приобретенное в шесть лет одиночество. Более того, родительские подарки похожи на дары приговоренному к какой-то страшной судьбе.

В одном эпизоде символизм доведен до предела. Кристофера Робина ведут, словно к жертвенному алтарю, к столику для пресс-конференции, где он, под лучами прожекторов, отвечает на вопросы самых преданных фанатов. На вопрос об имени медвежонка, Кристофер Робин говорит, что мишку зовут не Винни, а сам он вовсе и не Кристофер Робин, но их настоящие имена — секрет. Это магическая попытка отвести беду: пока злые духи не знают твоего имени, ты в безопасности.

Есть и еще один эпизод с «жертвоприношением»: Кристофер отправляется… в вольер с медведем Винни. «Не опасно, если не делать резких движений».

 

 

Конечно, речь идет не только о неврозе одного ребенка, но и о неврозе общества. Евгений Марголит писал о символической детской жертве в раннесоветском кинематографе, которая ведет к коллективному катарсису. Так и английскому народу, утратившему вместе с остальной Европой в войне чувство осмысленности происходящего, нужен был идеальный мальчик из идеального детства — рая, который никто не может отнять. За это мальчику из плоти и крови пришлось заплатить своей судьбой.

«Тише, тише, Кристофер Робин молится!» — издевались сверстники в частной школе. Мальчик в самом деле молился со своей религиозной нянечкой. В фильме эта молитва, намеренно или нет, цитирует «Детскую» Мусоргского. Мальчик просит Бога помиловать всех родных и знакомых, и няню, а потом забывает конец, и няня подсказывает: «Господи, помилуй меня». Настоящий мальчик подрастает и избавляется от обоих прежних имен: семейного Билли и книжного Робина, став рядовым королевской армии Милном. После войны — просто Кристофером. Обрести свое имя, стать человеком, а не персонажем, можно только пройдя инициацию школьной травли, армейской муштры и войны.

Весь этот мрачный и очевидный символизм истории на протяжении фильма диссонирует с яркой, «сказочной» картинкой, умильными детьми и зверьми, общей иронической атмосферой. Чего стоит, например, посттравматический синдром, якобы мучающий Милна: нужно лопнуть несколько воздушных шариков, играя с Кристофером Робином, и боязни громких звуков как не бывало. Все плачущие утешатся, помирятся, все будет ненапрасно, и всегда маленький Билли Мун будет гулять с папой в волшебном лесу. Мама подобреет, а няня Оливия все же найдет мужа. И, конечно, всякую личную трагедию лечит, как подорожник, старый добрый английский юмор. Если вам смешно, не подавайте вида — разве что секундной полуулыбкой. Если вам грустно, тоже не подавайте вида, идите поливать цветы, как миссис Милн, чей сын идет на фронт.

 

 

Фильм хочет сказать о потере невинности, но щадит нас или, скорее, просто боится. Никакой деконструкции мифа «Винни-Пуха и его мальчика» так и не происходит: нам предлагается вернуться в вечный идеальный мир детства. Как будто мы забыли о том, чем в самом деле кончается книга Милна: из волшебного леса приходится уйти. Дети вырастают и сталкиваются с миром, который живет по иным законам, так же, как жизнь Билли Муна стала совсем не похожа на жизнь двойника из книги. «Винни-Пух» оказывается на детской полке, оставаясь символом, который наполняет своей верой молящийся в окопе солдат — другой, не Кристофер.

Тот катарсис, который спешно предлагает фильм, и фальшив, и неуместен — тем более, в действительности семья Милнов не воссоединилась. Чем сентиментальнее к концу делается залитый солнцем пейзаж в кадре, тем сильнее он кажется нарисованным. За экранным задником дыхнул холодом и мраком провал в реальность. Случайно ли подросшего Кристофера играет Алекс Лоутер, который уже прославился в сериалах «Черное зеркало» и «Конец ***го мира». Его персонажи — неловкие подростки, внешний мир им враждебен, а внутри разгорается алый огонь хаоса. Возврата в вечное детство не будет. Кристофер Робин — прощай; он остался на полях большой войны, в волшебный лес вернулся кто-то другой.


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: