Всеволод Мейерхольд. Весь этот джаз
Всеволод Мейерхольд
«Это было в Одессе. Я был гимназистом. Я сидел в кинематографе «Урания» и смотрел фильм «Портрет Дориана Грея». В картине играл Мейерхольд. Он был худой, извилистый, курил сигару, один глаз его был распялен моноклем, на лице висела тесьма от монокля, он был во фраке с орхидеей. Это была моя первая встреча с Мейерхольда», — пишет Юрий Олеша в воспоминаниях.
Шел 1915 год, второй год войны, одну революцию забыли, другая еще не началась, мальчишки учили закон божий и ходили в синема. Григорий Козинцев еще учится в киевской гимназии, Эйзенштейн поступает в петроградский Институт гражданских инженеров, Маяковский пишет «Облако в штанах». Еще ничто не решено. Еще ничего не кончилось. В этом поколении мальчишек, пришедших в революцию как в собственный дом, Мейерхольд был старшим. «Мы приходили в кино как бедуины или золотоискатели. На голое место», — скажет потом Эйзенштейн. Не то у Мейерхольда. У него за плечами солидное прошлое. Урожденный Карл Казимир Теодор Мейергольд (после принятия православия сменил имя на Всеволод, в честь любимого Гаршина) — режиссер императорских театров, любимец Чехов. А все туда же… Видать, и правда, неизбежна была революция. У многих тогда закружились головы. Осип Мандельштам пишет в 1918 году: «Ну, что ж, попробуем: огромный, неуклюжий, скрипучий поворот руля…».
Какая земля обетованная, какой красный цветок приманил Мейерхольда в революцию? Он увидел в ней не просто революцию политическую, но революцию искусства, общечеловеческую революцию. Увидел возможность воплотить самые смелые мечты, создать нового человека. В 1923 году Мейерхольд посвящает Красной Армии и её «героическому вождю и организатору Л.Д. Троцкому» спектакль «Земля дыбом». В зале — кумач: «Бойцам революции — бойцы искусства». В 1930-е, во время разгрома троцкистов, Мейерхольду напомнят об этой постановке. Но тогда, в 1920-х Троцкий восклицал: «Выпустить новое, улучшенное издание человека — это и есть дальнейшая задача коммунизма». Мейерхольд создавал нового человека в театре. В своей новаторской системе биомеханики, вдохновленной идеями производственной эффективности Фредерика Тэйлора и непрерывной конвейерной лентой Форда, он стремился не только к созданию нового актера, но и нового типа зрителя.
Основы театральной биомеханики Мейерхольд нащупывал уже в 1915 году. Биомеханика должна была с помощью комплекса физических упражнений подготовить тело актера для выполнения актерской задачи. Мейерхольд имел обыкновение демонстрировать непростые упражнения. Эраст Гарин вспоминал, как его поразила ловкость и юношеская собранность Мейерхольда, который по возрасту годился в отцы своим ученикам.
Когда читаешь воспоминания о Мейерхольде, невозможно отделаться от мысли, что это был не актер, не режиссер, а некий мультиинструменталист, человек-оркестр и человек-праздник, аккумулировавший творческую энергию. Порывистые движения Мейерхольда видны даже на фотографиях: он — молния. Василий Качалов в своем очерке «Стремительный бег» вспоминал о еженедельных забегах, которые устраивались среди актеров в саду Эрмитаж. Фаворитами были Мейерхольд, Грибунин и Бурджалов. Мейерхольд неизменно приходил первым. «Разве за Всеволодом угонишься — холстомер!» — говорил Грибунин, — «Посмотрите на Мейерхольда — ни потинки! Вот что значит хорошо вести лошадь! Умен, что и говорить! Ну и сердце крепкое, и шаг крупный».
Мейерхольд и в спорте, и на дансинге. Евгений Габрилович, еще один ученик Мейерхольда, будущий сценарист, начинал карьеру как пианиста. В годы НЭПа играл на свадьбах и вечеринках регтаймы и уанстепы. На одном из таких концертов был и Мейерхольд: «Восторг достиг ураганной силы. И среди тех, кто яростно бил в ладоши и взывал „еще“, был Всеволод Эмильевич Мейерхольд». После этой встречи Габрилович пять лет работал тапером в театре Мейерхольда.
В чем еще воплотилось это крепкое сердце, этот крупный шаг? Фотографии, статьи и беседы, работы учеников. Фильмы. «Портрет Дориана Грея», режиссерский дебют Мейерхольда, не сохранился. «Сильный человек» (1917), вторая его режиссерская работа, также не сохранился. Остался «Белый орел» Якова Протазанова.
Как последняя зримая память о мастере. Мейерхольд здесь в роли сановника. И дуэтом с Качаловым (с ним они когда-то бегали наперегонки). Неожиданным выглядит этот дуэт в рамках одного кадра. Качалов, олицетворяющий мхатовскую актерскую систему, и рядом с ним Мейерхольд — символ новой, биомеханической системы. Первый — психологичен, второй играет в подчеркнуто тонкой иронической манере. Этот контраст актерских манер создает в картине дополнительное напряжение. Напряжение сопротивления. Недаром Мейерхольд говорил, что настоящий спектакль это тот, который раскалывает публику на две части. Одна половина свистит, а другая — в восторге.
Всеволод Мейерхольд, Владимир Маяковский и Николай Эрдман
В 1920-х его частенько освистывали, он был постоянной мишенью сатириков, от Булгакова до Ильфа и Петрова, и многих других, рангом поменьше. Но судьба готовила ему испытания куда более страшные. Когда Мейерхольд был арестован, Эйзенштейн приехал на его дачу, увез архив и спрятал (об этом он пишет в 1944 году очерк «Сокровище»). О нем автор «Броненосца» писал: «Ибо я недостоин развязать ремни на сандалиях его, хотя носил он валенки в нетопленых режиссерских мастерских на Новинском бульваре».
Премьера последнего спектакля мастера состоялась за полгода до его расстрела. 18 июля 1939 года на Красной площади проходил физкультурный парад. Студенты демонстрировали красочное действо, задуманное Мейерхольдом. Работу над постановкой заканчивал ассистент. Среди зрителей были Лаврентий Берия и подписавший ордер на арест Всеволод Меркулов.
