Она вскружит голову любому. Энергично перемещаясь по танцевальному паркету и бросая хлесткие взгляды в сторону очередного героя-любовника, она проносит свою роль от первого до последнего кадра на пределе эмоционального напряжения. Под гул голосов и рев оркестра она игриво обнажает стройные ножки в полупрозрачных чулках и в очередной раз начинает исполнять свой головокружительный номер. Мелькают легкомысленные кружева и шуршат атласные банты. Лучи прожекторов рисуют силуэт корсажа. Марика Рёкк никогда не была киноактрисой по-настоящему . Она танцевала на сцене. Камера сосредоточенно вглядывалась и всякий раз находила в ее танце взвинченность и возбужденность, а экран обостренно транслировал в зрительный зал неприкрытую сексуальность и взрывной темперамент сценического образа. В ответ Рёкк подмигивала и кокетливо улыбалась. Экранная соблазнительница, с каждым фильмом доводящая свое умение до совершенства, готовила новые сюрпризы для очарованной публики. Киноэкран отвечал взаимностью.
Рёкк умела оправдывать чужие ожидания и действовала решительно. Врожденный инстинкт, который безошибочно подсказывал, как произвести впечатление на зрителя, помогал ей добиваться успеха в кратчайшие сроки. После первого увиденного танцевального представления в кабаре «Мулен Руж» юная Марика стала мечтать о карьере профессиональной танцовщицы и втайне от родителей изо дня в день самозабвенно оттачивала номера, увиденные в полумраке прокуренного зала. Одной встречи с руководителем труппы хватило, чтобы из юной школьницы Рёкк в одно мгновение смогла превратиться в восходящую звезду эстрады. Уже в 12 лет она успешно гастролировала по всему миру и меняла лучшие танцевальные коллективы как перчатки. Американцы называли ее «маленькой венгерской принцессой», европейцы — «звездой из Америки». Юная Рёкк успевала угодить каждому. Вдохновленная будоражащей атмосферой кулис и восторгом публики, она исполняла сложнейшие акробатические трюки, танцевала на пуантах и исполняла песни. Казалось, одаренное дитя подмостков не знало предела. И вот однажды молодую артистку, выполнявшую рискованный номер под куполом цирка, заметил режиссер Густав Уцицки. Рёкк снова была на высоте — контракт с УФА был подписан.
Королева Чардаша. Реж. Георг Якоби, 1951
После первой полноценной роли в кино, сыгранной в фильме «Легкая кавалерия» (1935), Рёкк стало ясно, что для достижения успеха одного совершенства недостаточно. Сценическая манера артистки противоречила той интимности, которую кинокамера создает между зрителем и актером. В фильме «Нищий студент» (1935) героиня Рёкк появляется в кадре, изо всех сил пытающаяся затянуть мамин корсет — осторожная эксцентриада в один миг отметает все намеки на женскую мягкость и вкрадчивость. Бешеная механика и пластическая раскрепощенность обязывала к соответствующим приемам актерской игры. Рёкк акцентировала смешное с музыкальной точностью, идеальное чувство ритма всегда помогало ей играть, танцуя. Плотная, резкая, истеричная игра заставляла партнеров любого уровня таланта выступать в статусе «сопровождающих», в роли эмоциональных громоотводов. В течение 30-х годов Рёкк от фильма к фильму развивает диапазон пластической игры и всякий раз с ревностностью дебютантки старается продемонстрировать все, на что способна. В фильме «Однажды майской ночью» (1938) Рёкк крутится волчком в пространстве бесконечного праздника, меняет наряды — время от времени и совсем обходится без них, и, кажется, не может остановиться. На протяжении всего экранного действия ее игра балансирует в пределах от кокетливого спокойствия до возбужденной распущенности. А она всего лишь исполняет классический чардаш.
Сенсация в Сан-Ремо. Реж. Георг Якоби, 1951
Дефиле из эффектных нарядов, органично вписанное в линию развлекательного сюжета, скоростные гэги, коктейль из оригинальных танцев и стэп в качестве обязательной программы — привычный дамский набор экранной соблазнительницы образца 30-х, пользующийся успехом по обе стороны океана. Рёкк, как дрессировщица, умела приручать камеру, использовала язык танца и ловко маневрировала в рамках собственного образа, демонстрируя необходимый набор пластических приемов, предусмотрительно приготовленных «для особого случая». Общий план был органичен для артистки, снискавшей славу на подмостках лучших театров Америки и Европы. Совершенная механика движений на фоне статичных декораций, маленький силуэт, несколькими виртуозными па подчиняющий себе циклопический зал. Впоследствии на студии УФА специально «под Рёкк» пишутся не только сценарии — метод режиссерской съемки в фильмах-ревю подстраивается под ее сольные танцевальные номера, композиторы пишут музыку на заранее продуманную драматургию движений, а эффектные трюки в комбинации с откровенными нарядами предвосхищают новую порцию пикантных подробностей, которые позволяли определенной категории зрителей и вовсе не следить за перипетиями сюжета. В ранних «Рёкк-фильмах» Якоби часто оставляет композицию незаполненной, уверенный в том, что своим необузданным темпераментом и вулканической жестикуляцией Рёкк сполна компенсирует пустоту театральной бутафории.
Однажды майской ночью. Реж. Георг Якоби, 1938
Крупный план требовалось приручить. Первые кадры, на которых молодая танцовщица увидела себя со стороны, разочаровали Рёкк. «Королева пируэтов», воспитанная в огромных залах и приученная к размашистым жестам, не привыкла работать в филигранной манере, где успех зависит от едва заметных оттенков и полутонов. На крупном плане Рёкк приходилось обуздывать свои эмоции. Заостренные черты, заключенные в широкий овал лица — идеальное пространство для мимической экспрессии, но бедное на оттенки и нюансы. На протяжении всей карьеры Рёкк училась умеренно использовать жесткость собственной фактуры на крупном плане, что противоречило природе ее существования на общем плане. Актрисе, привыкшей к одномерности сценического действия, приходилось играть одновременно сразу несколько ролей — на крупном, среднем и общем планах. Чтобы не сбиться с ритма экранного повествования, она изящно отбивала ритм собственного «танца».
Девушка моей мечты . Реж. Георг Якоби, 1944
В динамичной игре в прятки Рёкк никогда не бывает поймана — ей всегда удается вовремя скрыться за маской очередного образа. Каждый раз актрису выручает сценический костюм, случайно оказавшийся под рукой, и прирожденный талант к перевоплощению. В «Гаспароне» (1937) она пытается проучить своего беспомощного возлюбленного, притворяясь опасным разбойником, а в «Однажды майской ночью» скрывается от нежелательного преследователя, пользуясь уловками непоседливой танцовщицы. Роль знаменитой эстрадной артистки, демонстрирующей откровенные танцевальные номера в перерывах между очередной любовной авантюрой, стала для Рёкк классической и гарантировала успех каждому новому фильму.
После войны «запутанность» экранного образа актрисы и звездный статус, заработанный в условиях нацистского режима, сыграли с Рёкк злую шутку — отовсюду посыпались обвинения в шпионаже и других преступлениях. Актрисе приписывали любовные связи с Геббельсом, Гитлером и Канарисом. На правах победителей американские журналисты наперебой сочиняли новые безумные детективные сюжеты для желтой прессы. На первых полосах газет мелькали заголовки: «От Маты Хари до Марики Рёкк». Подозрения оказались беспочвенными и актриса была реабилитирована, но положительная репутация была восстановлена лишь спустя многие годы.
После войны Рёкк возвращается на экран уже на правах легенды. В богато оформленных декорациях знаменитая танцовщица исполняет свои лучшие номера, приготовленные по старому рецепту — пикантные наряды, игривые жесты, аффектированная пластика танца. Механизм трюка продолжал работать безупречно — при каждом пируэте подол легкого платья все так же вздымается как бы случайно. Но в поздних фильмах уже нет той былой взвинченности и возбужденности — сила и энергетика уступают место мягкости и ностальгическому лиризму. Каждое появление Рёкк в кадре в фильмах «Дитя Дуная» (1950) и «Королева Чардаша» (1951) сопровождается декоративной огранкой, ненавязчивым ритмическим аккомпанементом, привычным для роскошного актерского бенефиса. Актриса всегда находилась с кинематографом в отношениях, позволявших ей диктовать любые условия, экран всегда гарантировал желанной гостье полную свободу действий. Рёкк играла свою роль темпераментно и страстно, а взамен получала от кинематографа постоянные знаки внимания и неограниченный ангажемент длиною в жизнь. Она попросила сцену, каблуки для чечетки и красноречивость венгерского танца. Экран был готов на все.
Для функционирования сайта мы используем файлы cookie и данные о вашем IP-адресе. Если вы не хотите, чтобы эти данные обрабатывались, вам придется покинуть сайт. Если вы не против, нажмите «Хорошо».
