Елена Горфункель
Елена Горфункель

Умер Михаил Козаков


Ему назначены были Гамлет и Дон Жуан — он ими и стал. Причём в младые годы. Иной актёр всю жизнь мечтает о великой роли, а Михаил Козаков получил одну в спектакле Николая Охлопкова в пятидесятые, а другую у Анатолия Эфроса в семидесятые. И упомянутые, и другие роли давались ему легко. Он и по внешним данным (импозантная классичность), и по бархату мужественного голоса всегда выделялся. Во все времена встречаются актёры блестящие, удобные, умные. С ними не случается провалов. Они нужны во всех жанрах и надёжны во всяком репертуаре. С ними можно быть спокойным, они чувствуют дух водевиля и риск эксперимента. Таков Михаил Козаков.

Михаил Козаков (Фотография Альгимантаса Александравичюса)

Соединив фатовство и мистику, он удивительно сыграл в «Господине оформителе». Это был фильм о пресыщенном искусстве, на смену которому приходит здоровый и прагматичный модерн, и высокомерный, изящный господин Грильо в исполнении Михаила Козакова как бы прокладывал дорожку от чистого искусства к дизайну. «Оформить дом» — так звучал в его устах новый социальный заказ, и наименование «оформитель» именно он дал мятежному Платону Андреевичу, главному герою, мнящему себя свободным художником. Анекдоту в духе сразу и гоголевского «Портрета», и «Пиковой дамы», так им и не поставленной, Михаил Козаков придал глубину. Потому что у него было в избытке то, чего не хватало очень интересному Виктору Авилову — тонкости. Михаил Козаков, актёр, был на высоте Дон Гуана, который приглашает на ужин Каменного гостя. Холёный, невозмутимый в самые сложные минуты жизни, барственный человек не пережил, можно сказать, неясности романтизма. Ещё до того, как его герой оказался в гробу, Михаил Козаков сыграл поражение, «гибельный пожар» — с холодным потом на висках, со смятением в остекленевших глазах, с гордостью ухода от карточного стола, где он оставил всё, что делало его мужем-повелителем, заказчиком, хозяином жизни. Такие роли, как Грильо, стоят долгих лет невостребованности, как говорят в подобных случаях про актёра, и жизненных передряг, которые были в биографии Михаила Козакова.

Точно так же один почти шедевр — «Покровские ворота» — стоит того, чтобы много лет заниматься режиссурой в кино и на телевидении с неравноценными результатами: порой вполне достойными («Безымянная звезда»), порой пожиже («Тень, или Может быть, всё обойдется»). Что до «Покровских ворот» — это не просто авторский фильм, тут лирика. Он озвучил своим голосом пятидесятые годы, молодость — большая, главная роль для актёра, знающего толк в поэзии. Возвращаясь в «Покровских воротах» из нынешних дней к дням не безусловно счастливым, Михаил Козаков не роняет себя сравнениями. Прошлое у него не помечено презрением к настоящему, его лиризм благороден и благодарен, память иронична. Из прошлого он вычеркивает кое-что, ему самому хорошо известное, — поскольку понимает законы жанра, водевиля, отторгающего сложное. Михаил Козаков вообще личность, отторгающая «тяжкие думы», неразрешимые вопросы, обиды и душевный мрак с помощью искусства.

Будучи первоклассным актёром, он в своем роде был «безымянной звездой». Не так уж часто бывал на виду у общественности и не претендовал на «выходные» роли в политике. Но всякий раз, когда он откликался на избранную тему, оказывалось, что этот обладатель интереснейшей биографии, связанный с половиной «корифеев» и «явлений» в нашем искусстве, думал как психолог и историк — проницательно и взвешенно. Ему легко читать стихи Иосифа Бродского, потешать виртуозным комизмом («Соломенная шляпка», «Здравствуйте, я ваша тётя!») и рассказывать о современниках. Всё — элегантно, пластично и умно.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить