Интервью
Сериал
Никита Смирнов
Никита Смирнов

Сэм Клебанов против Netflix. Что такое BVOD?


Сэм Клебанов

— Расскажите немного о стартапе: кто его основатель, кому пришла в голову идея?

— Идея пришла в голову мне, так что я его фаундер и CEO. Точно могу назвать, когда произошел этот eureka moment — 18-го июля прошлого года. На тот момент я уже долго пытался придумать, как изменить существующие модели VOD. Ведь у меня взгляд одновременно и дистрибьютора, и потребителя — и оба недовольны тем, что предлагает рынок. 17-го числа ко мне зашел шведский друг, тоже киноман, и разговор свернул на Netflix: друг стал рассказывать, что его не устраивает. А на следующий день после разговора я понял, как могу решить проблемы и зрителей, и правообладателей контента.

— И это решение — блокчейн.

— Изначально я думал не про технологию, а про community-driven platform — площадку, которая может иметь сколь угодно много вложенных индивидуальных платформ, управляемых кем угодно. То есть, любой желающий мог бы стать дистрибьютором и открыть свой магазин. И это, конечно, такая архитектура, которая ведет к бесконечному разветвлению всего: бухучета, платежей, отчетов. Мне быстро стало ясно, что блокчейн может решить данные проблемы.

— К кому вы обратились с этой идеей?

— Я подумал пару дней, и потом встретился со своим партнером по пляжному волейболу Павлом Рабецким— он опытнейший программист, как раз недавно занимался крупной скандинавской VOD-платформой и, к тому же, блокчейн-энтузиаст. Мы обсудили детали и поняли, что хотим делать проект вместе. Еще неделю спустя я встретился с венчурным фондом AltaIR. Это была первая встреча: всего я составил список примерно из двадцати фондов, но в AltaIR мне сразу же сказали — давай работать. С начала августа мы приступили, и сейчас проект вступил в серьезную стадию: мы заключаем лицензионные договоры, готовим к выпуску альфа-версию, где уже можно будет смотреть кино, лицензированное на весь мир.

 

 

— Я слышал, что вы планируете запуск к Каннскому фестивалю.

— Да, а первые договоры были заключены на фестивале в Берлине. Еще очень много будет подписано после него, потому что с правообладателями мы общаемся уже несколько месяцев, и наступило время переходить от переговоров к контрактам. Сейчас нам присылают списки фильмов, мы уже начали загружать контент на CDN [content delivery network, или content distribution network, географически распределенная инфраструктура доставки данных — примеч. ред.].

— Блокчейн связан с криптовалютой. Вы говорили, что будете принимать эфириум…

— Да-да, эфириум и мельдониум!..

— Вы не волнуетесь из-за подвижного курса криптовалют?

— Цена для зрителя будет фиксироваться в долларах, а вот сколько заплатить эфира — цифра плавающая. Правообладатель также будет получать эквивалент платы в эфире. Все это нужно только для того, чтобы работал блокчейн — он не просто революционная архитектура, он решает насущную проблему доверия. Все отчеты, которые сейчас делают стриминги, не верифицируемые. В этой ситуации сложно собрать библиотеку, не платя минимальных гарантий. А если гарантии платить, то такая библиотека не может быть гигантской, потому что это финансово очень сложно реализовать. В итоге ты превращаешься в нишевую платформу, которых и так полно, и я не думаю, что нужна еще одна. Блокчейн позволяет создать систему, которой не нужно верить — она дает точную, верифицируемую и одинаковую для всех участников информацию.

— А правообладателей, как правило, собирается очень много.

— Само собой. Если мы делаем разветвленную систему с большим количеством правообладателей — а чем лучше фильм, тем больше стран его купило и тем больше компаний владеют правами — возникает проблема администрирования. По каждому фильму приходится отправлять двадцать отчетов. Мы всего полгода занимаемся платформой, а у нас уже есть несколько сотен правообладателей. А будут тысячи. Представляете, что такое тысяча инвойсов? Блокчейн снимает этот груз. Конечно, мы все равно пока остаемся еще-одной-платформой, о которой правообладатели ничего не знают. Думать иначе было бы слишком самонадеянно. Но правообладателей пугает именно административная нагрузка: еще один сервис означает дополнительные контракты и отчетность, суету из-за оплат и так далее. Когда мы объясняем, как это будет работать, всем становится интересно.

— А почему вы решили использовать эфириум, а не те же биткоины?

— Потому что выбирать биткоины это все равно, что говорить — мы принимаем оплату слитками золота! Сами стоимость и время транзакции в биткоинах слишком высоки. К тому же, биткоины не работают со смарт-контрактами [компьютерный алгоритм, призванный заключать и поддерживать коммерческие договоры — примеч. ред.], а для нас это критично. Однако эфириум — это первое решение, которое требуется нам на этапе тестирования. К коммерческому запуску мы создадим собственный токен, который будет продавать на ICO [«первичное предложение монет», форма привлечения инвестиций в блокчейне — примеч. ред.] — оно запланировано на май.

— Какие задачи решает собственный токен?

— Когда мы работаем в сети Ethereum, наш проект зависит от пропускной способности сети и стоимости транзакций. Например, в конце того года появились «криптокотики», и сразу же забили канал. [CryptoKitties, популярная среди майнеров игра — примеч. ред.] Да и мы сами, когда выйдем на определенное количество пользователей и транзакций, будем забирать слишком много от глобальной пропускной способности эфириума. И все попросту перестанет работать. Поэтому будем приходить к своему токену. А Ethereum нужен для демонстрации: смотрите, наша идея работает.

— Вас гонка за биткоинами обошла стороной?

— Я, к сожалению, вовремя не купил биткоины — был занят традиционной дистрибьюцией, требующей традиционных средств. Зато теперь решил, что создам свой крипто-токен, который будет у меня с самого начала!

— Кажется, круги майнеров и круги синефилов не очень-то соприкасаются. Но Вы уже заявили, что привяжете возможность оплаты кредитной картой.

— Мы хотим подключить все виды платежей, с помощью которых пользователь будет покупать наш токен. Я объясняю всем, что это мало отличается от покупки онлайн-билета: и то и другое — приобретение компьютерного файла. В случае с билетом вы получаете QR-код, который надо показать на входе в зал, а у нас это файл, который позволит запустить фильм на компьютере или Smart TV. Разница в том, что билетик сгорает, а токен возвращается в систему, так как количество токенов фиксировано.

— Этот токен будет в дальнейшем выходить за пределы площадки?

— Пока что решение будет привязано к сервису, но мы давно обсуждаем разные решения, и не исключено, что сделаем что-то более универсальное.

— Согласитесь, соблазн есть.

— Сейчас у нас соблазн иного рода — первыми в мире сделать успешный проект в области BVOD.

— Вы говорили, что изначально идея была в том, чтобы каждый мог открыть свой магазин кино. Что с ней стало?

— Она никуда не делась. Знаете, как правило, люди создают блокчейн-проекты, чтобы убрать посредников. Мы создаем наш проект, чтобы создать армию любящих кино посредников. Они необходимы индустрии: все разговоры о том, будто люди станут смотреть кино напрямую, ведут в тупик — кино кто-то все-таки должен продвигать, иначе оно превратится в гигантскую кучу фильмов, где никто не разберется. Представьте, что вы российский продюсер: как вам продавать свое кино «напрямую» зрителям в Индонезии, Норвегии, Чили, США? От кого они узнают о вашем фильме, почему выберут именно его, кто их заинтересует? Получается, проблема не в том, что посредников много — наоборот, их слишком мало.

Раньше посредниками были видеомагазины. Вы шли в свой любимый магазин, и там молодой парень по имени Квентин советовал вам посмотреть вот этот гонконгский боевик или спагетти-вестерн, о котором вы бы иначе не узнали. И магазин был вашим любимым именно благодаря этому Квентину. Сейчас таких людей нет: есть только несколько платформ, которые сами определяют, что поставить на главную страницу. Мы как создатели отказываемся от этой функции управления зрителем, и возвращаем ее сообществу. Любая третья сторона сможет создать и курировать собственную коллекцию. Это может быть журнал «Сеанс», а может быть любой кинокритик или блогер.

— То есть, журнал «Сеанс» будет брать фильмы из существующей библиотеки?

— Да. Представьте, что у нас в архиве есть тысячи фильмов, от трэш-хорроров до высоколобого артхауса. А у вас есть доступ на этот склад, и возможность открыть свой магазинчик. Вы не можете поставить весь склад на полки, у вас нет таких площадей. Все-таки, в магазине длиной в километр никто не доберется до конца. Поэтому у вас есть двадцать метров полок. Селекцию можно менять хоть каждый день. И вы одни выбираете, что туда поставить — мы не вмешиваемся, потому что хотим вернуть идею индивидуального курирования.

Инфографика Cinezen показывает планы по количеству фильмов.

— Выходит, что вы возвращаетесь к принципу, от которого стриминги быстро отказались. Когда появился Netflix, были разговоры: сейчас он вырастет, и со временем там будет всё. Но в итоге оказалось, что всё невозможно, и вернее делать свои сериалы и фильмы, чем договариваться бесконечно со всеми подряд.

— Да, и в итоге у них двадцать фильмов, сделанных до 1970 года. А у нас сейчас ведутся переговоры по огромным библиотекам классики. Существующие стриминги ее не используют. Есть либо глобальные платформы типа Netflix и iTunes, которые делают ставку на самое продаваемое кино. И есть нишевые стриминги, которые ставят на что-то одно. Мы же хотим объединить все ниши, у нас уже есть кураторы в разных странах, которые ждут запуска, чтобы делать там свои подборки.

— Таким образом, у вас не будет подписок?

— Пока мы рассматриваем только оплату за просмотр. Правообладатели плохо реагируют на подписки, им не нравятся роялти за подписку: там все не прозрачно и неясно, как их вычислять, и это плохо работает в блокчейне, где можно моментально увидеть цифры. Мы не хотим напрямую конкурировать с Netflix и его бездонным кошельком на рынке покупки контента. В TVOD [transactional video-on-demand, при котором видео предоставляется в счет уплаченной суммы и ограничено либо по количеству, либо по временному промежутку на просмотр — примеч. ред.] ситуация проще — там никто не гонится за эксклюзивностью. Мы предпочитаем ситуацию, когда прямым конкурентом для нас становится iTunes, а не Netflix. Да, у Netflix большое количество подписчиков, но я вам так скажу: количество людей, не подписанных на Netflix, гораздо больше, и выбор фильмов у них крайне ограничен.

— А как быть с языковыми версиями?

— Прежде всего, мы будем работать с теми, которые есть в природе. Вообще, если фильм вышел в какой-то стране, значит, там есть своя языковая версия. Например, все фильмы, которые я прокатывал в России, на которые у меня есть права и которые мы собираемся выложить на нашем сервисе, имеют русские версии, у многих есть и французские версии. Практически все фильмы существуют на английском. Так что, для человека, знающего один из распространенных языков, будут доступны большие библиотеки.

Плюс, мы создадим механизм экономического поощрения для создания новых переводов, когда они нужны. Вы знаете, очень многие люди переводят фильмы и выкладывают их на торренты, часто без экономического интереса для себя. Мы можем сделать это интересным финансово. Опять же, на Cinezen администрировать все это можно с помощью блокчейна, токенов и смарт-контрактов — они отменят всю лишнюю бухгалтерию. Некоторые наши партнеры, услышав об этом, оказались настолько взволнованы, что уже купили себе немножечко криптовалюты и спрашивают, когда мы начинаем presale своих токенов, чтобы успеть купить их со скидкой.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить