Никита Елисеев
Никита Елисеев

Малахитовая шкатулка и красный флаг


Егор Гайдар

Бывают моменты, когда обнажается инженерная роль национальной культуры — она формирует каркас, удерживающий развитие страны от хаоса. Даже если не существует прямого наследования душевных качеств и навыков дедов и родителей, есть ответственность перед ними, и если в роду два больших писателя, есть возможность опереться на их тексты. Оба деда Егора Гайдара писали для отрочества, значит, сказанное ими вошло в сознание очень рано. Внук сказочников должен был стать героем или волшебником. Этот долг он выполнил. Поскольку не нашлось много желающих на такие роли в лихую годину, Егор Гайдар стал и тем и другим. Его именем до сих пор кошмарят обывателя, хотя уже 16 лет он не причастен к правительственным деяниям. При этом выросло целое поколение людей не видевших пустых прилавков, не только в продуктовых и вещевых, но и в книжных магазинах и аптеках. Им этого даже не объяснить. Чудо принесло много забот, было трудно, и спасибо скажут очень не скоро. При жизни уже никогда.

Умер Гайдар. Никого из политических деятелей не ненавидели так, как Егора Тимуровича Гайдара. Он был готов к этой ненависти. Не было никого из грамотных экономистов, не великих, гениальных, и прочее, прочее, а просто грамотных, кто бы не понимал в 1991 году, что, мягко говоря, непопулярные шаги делать придётся. Ужас гэкачепистов, зафиксированный телекамерой, был ужасом перед возможной их победой, перед ответственностью, которую надо будет взвалить себе на плечи. Эта ответственность была особого рода. Это была ответственность человека, всаженного, вогнанного в мировую историю. Ему с детства везло с мировой историей. Он был на Кубе вместе со своим отцом Тимуром Гайдаром, когда на Плайя-Хирон высадился десант кубинских контрреволюционеров, поддержанный американцами. Он был внуком двух великих российских писателей. Павла Бажова и Аркадия Гайдара. Павел Бажов — свердловский учитель, который в самый разгар сталинского террора записывает уральские сказы, потому что если он их не запишет, то они исчезнут. Вокруг берут всех подряд, а он — знай себе пишет — когда минует пора ежовского террора, эту книгу опубликуют. А могли и не опубликовать. Могли арестовать и убить. Другой дед: Аркадий Гайдар — детский писатель, сделавший то, чему до сих пор не найдено достойного, адекватного наименования, он адаптировал для детских душ ту страшную действительность, в которой повзрослевшим детям предстояло жить. Ответственность, вот что было важно для двух этих писателей. Надо сделать то, что надо сделать. Дураки за это «надо» запрезирают, а то и возненавидят, но тебе это сделать надо. Написать «Судьбу барабанщика» про мальчика, у которого арестованы родители. Собрать уральские сказы. Провести непопулярные реформы и принять на себя залп ненависти. Он знал, что нечто подобное случится. Он спокойно говорил про то, что после его экономических реформ его возненавидят. Было в политической судьбе Егора Гайдара нечто важное, что обозначено Чернышевским в романе «Что делать?»: “… и что будут они говорить, будет исполняться всеми; еще немного лет, быть может, и не лет, а месяцев, и станут их проклинать, и они будут согнаны со сцены, ошиканные, страмимые. Так что же, шикайте и страмите, гоните и проклинайте, вы получили от них пользу, этого для них довольно, и под шумом шиканья, под громом проклятий, они сойдут со сцены гордые и скромные, суровые и добрые, как были. И не останется их на сцене? — Нет. Как же будет без них? — Плохо. Но после них все-таки будет лучше, чем до них. И пройдут года, и скажут люди: «после них стало лучше; но все-таки осталось плохо». И это — лучший некролог Егору Тимуровичу Гайдару, написанный за много лет до того, как он родился.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить