Рой Андерссон — Похвала банальности
Фрагменты из интервью с Роем Андерссоном, которые вошли в написанную Антоном Долиным книгу о режиссере. Ее переиздание можно приобрести в нашем интернет-магазине.
В 2022-м году Антон Долин внесен Минюстом РФ в реестр СМИ-иноагентов. По требованиям российского законодательства мы должны ставить читателя об этом в известность.
О рекламе
Мой второй фильм «Гилиап» провалился с таким оглушительным треском, что я нигде не мог найти продюсеров на следующую картину. Я пытался и от государства получить субсидии, и к частным инвесторам обращался, но тщетно. Меня, можно считать, выбросили на мороз без одежды, сделали отщепенцем. Во времена викингов я считался бы изгнанником из рода. Единственные люди, которые звонили мне с деловыми предложениями, работали в области рекламы. Они нерешительно меня спросили: «Не возьмешься ли сделать рекламный ролик для финского молочного шоколада?» Я был практически разорен, надо же было как-то кормиться… У меня еще маленькие дети были. Так что я согласился. И мой рекламный ролик оказался неслыханно успешным. Боже, какой невероятный сюрприз!
О продюсерах
С последним фильмом — «Голубем…» — я положил им на стол альбом с рисунками, и они выложили несколько миллионов евро. Честное слово! С «Песнями со второго этажа» было, конечно, во много раз сложнее. Предъявить мне было нечего, кроме призов, полученных за рекламные ролики. Поэтому я махнул рукой на продюсеров и начал снимать сам, на собственные деньги. Отснял пятнадцать минут и начал показывать их потенциальным инвесторам. Постепенно собрал нужный бюджет!
О музыке
Я очень увлечен музыкой, на протяжении всей жизни. Но вырос-то я в 1950-х годах, присутствовал при рождении рок-н-ролла, так что классический рок и старый блюз — то, что я слушал с детства. Но и Глен Миллер был моим героем, я услышал его в пятнадцать лет. Тогда же я научился играть на тромбоне, выступал с оркестром года три. Даже записи сохранились! Хотя музыкант из меня был средний. Репетировал я мало, не до того было. Нуждался в деньгах, работал на нескольких работах, давал частные уроки и преподавал в школе… Меня чуть не выгнали, так что музыку пришлось бросить. Может, в итоге и к лучшему.
О религии
Одна из причин, по которым мне неуютно жить сегодня, — религиозный ренессанс. Я ненавижу религии. Любые. Ислам и иудаизм, индуизм и буддизм, а также, разумеется, христианство. На дух их не переношу. Я — чистейший атеист. Хотя, пожалуй, папа римский Франциск не так уж плох.
О персонажах
Я коллекционирую людей, которых встречаю в самых разных местах, запоминаю их. Конечно, стесняюсь, как иначе. Особенно когда приглашаю женщин. Начинаю себя рекламировать… Выглядит это как съем, дешевый подкат к незнакомке, и приходится еще доказывать целомудренность моих намерений. Но со временем я научился. Иногда передоверяю эту деликатную работу моим ассистентам. У них есть мое портфолио, они умеют меня рекламировать и убеждать людей. Даже незнакомых.
О человеке
Я упиваюсь тем, как сильно люди отличаются друг от друга. Однако надо помнить о том, что каждый — представитель одного вида: человек. В этом смысле мы все немного — клоуны под куполом цирка. Ты одинок на манеже… И каждый зритель в цирке — это тоже ты. Это, кстати, не только цирковое. Я большой поклонник японского театра но, где все актеры носят белые маски. Актер произносит «Быть или не быть?», но вместо лица мы видим маску, и, странным образом, значимость монолога только растет. Невероятный эффект!
О влияниях
На «Голубя…» очень повлиял Отто Дикс, например, и другая немецкая живопись тех годов. Если перечислять фотографов, то это, прежде всего, американец Эдвард Кертис, немец Август Зандер и француз Робер Дуано. А операторы… куда меньше. Кроме Витторио Стораро, пожалуй. Но кино вообще меньше влияет на меня, чем фотография или живопись.
О времени действия
Мне говорят, что я снимаю о прошлом! Декорации, одежда — вы не в ГДР снимали, спрашивают меня? Хотя для меня это, скорее, похоже на Швецию 1950-х годов. Но я хочу, чтобы мои фильмы существовали вне времени. Их главный источник — не реальное время, а время моей памяти. Основа памяти — детство и юность, отсюда 1940-е или 1950-е. Но я уже сказал: нет никакой разницы между тем, что было полвека назад, и тем, что происходит сегодня.
О банальности
Рой Андерссон. Похвала банальности купить
Банальность некоторых ситуаций — например, Освенцима — не может настроить нас на шутливый лад. С другой стороны, увидеть в этом банальное — значит, внутренне освободиться. В «Песнях со второго этажа» я цитирую поэта Сесара Вальехо, который писал именно о банальном. Прищемить палец дверью, почувствовать боль — что может быть тривиальней? Но Вальехо написал об этом стихотворение! Фантастика. Мы все уязвимы, и у каждого из нас заболит палец, если его прищемить. Может, банальности не так уж банальны? Может, все банальное на самом деле важно?
